Читать книгу - "Бестиарий - Роберт Мазелло"

— Моторика у него просто потрясающая, — заметил Дел, с умилением поглядывая на малыша.

— Как у тебя с этим делом? — спросила Бет, доставая из холодильника яйца. — Получится взбить?

— Думаю, что справлюсь.

Они вдвоем занялись приготовлением блинов и бекона, хотя Бет последнего не ела, но часто подавала его Картеру на завтрак. Пока шла готовка, Бет расспрашивала Дела о жизни в Лос-Анджелесе, как ему живется с сестрой и ее мужем, и получила вполне ожидаемые ответы.

— Не хочу никого обижать, — сказал он, снимая первый блин и помешивая шипящие кусочки бекона на сковородке, — но, если честно, не понимаю, как люди могут жить в подобном месте. Слишком много людей, слишком много машин, а от шума просто оглохнуть можно. Порой не слышишь даже своих собственных мыслей. — Он взял из рук Бет тарелку с блинами, сироп и отнес их на столик в углу. — Воздух такой скверный, что видишь его, перед тем как вдохнуть.

Он выдвинул стул, уселся.

— Зато вот это выглядит весьма аппетитно. Так и просится в рот.

— Так чего ждешь? Налегай.

Бет обернулась через плечо и поняла, что понукания были ни к чему, Дел уже уплетал блины за обе щеки. Перед тем как положить очередную порцию в рот, обильно поливал черничным сиропом. Он ел с сосредоточенностью и аппетитом человека, привыкшего есть в одиночестве.

Хорошо бы познакомить его с какой-нибудь приличной женщиной, подумала Бет, которая могла бы заинтересоваться Делом. В Гетти имелись несколько незамужних дам, но слишком уж они заумные и рафинированные. Хотя Дела умом бог тоже нисколько не обидел, да и человек он был добрый, они никогда не смирятся с его диковатой внешностью и тягой к странствиям. Они просто испугаются при одном взгляде на него и убегут в Беверли-Хиллз.

— Картер говорил тебе, что во время последней прогулки мы наткнулись на маленький охотничий домик, вернее хижину? Так вот. Еще несколько ночевок на балконе над бульваром Уилшир, и я перебираюсь туда.

Нет, среди своего ближайшего окружения вряд ли удастся подобрать Делу подходящую пару. Она поставила перед ним на стол тарелку с жареным беконом и села рядом.

В этом маленьком помещении незримо присутствовал Картер, вернее — чувствовалось его отсутствие. Они пытались говорить о разных других вещах — засухе, последнем скандале, связанном с деятельностью местного полицейского департамента, о дебатах на тему того, стоит ли выдавать иммигрантам-нелегалам водительские права, — но оба понимали, что все это лишь притворство. Так что для Бет было облегчением, когда Дел, проглотив последний кусочек бекона и запив кофе, поднялся и сказал:

— Ты как думаешь? Мне ехать искать его или подождать, пока сам вернется?

Бет думала о том же. А потом вдруг решила, что, раз день выдался таким теплым и солнечным, нет ничего лучше, как пойти в местный бассейн искупаться. Это поможет протрезветь и собраться с мыслями. Бассейн по большей части пустовал, а если даже там и бывали люди, то сидели, уткнув нос в газеты, или же говорили по мобильным телефонам.

— Я тут подумала, может, взять Джо и пойти поплавать в бассейне?

— А у вас есть бассейн?

— Лично у нас — нет, но в Саммит-Вью имеется. Недалеко, через улицу.

Она сразу поняла, что и Дел не против присоединиться.

— Ты можешь позаимствовать плавки Картера.

— Да нет, зачем. У меня есть в машине. — Он вытер губы салфеткой, сгреб тарелку со стола, отнес ее в раковину и спросил: — Тогда чего мы ждем, черт побери? Давай собирайся!

Они быстро убрали со стола, посадили Джо в прогулочную коляску, Дел натянул плавки, и вот все они дружно направились к бассейну. Чемп трусил рядом, опустив нос к выгоревшей коричневой траве (ограничения, связанные с экономией воды, становились все жестче). На территорию бассейна собаки не допускались, поэтому пришлось схитрить и сделать так, чтобы Чемп остался за воротами. Он сидел в тени, привязанный поводком к одному из столбов, и мрачно взирал на них, пока вся компания устраивалась под большим желтым зонтом. Даже в этот жаркий и солнечный воскресный день у бассейна почти никого не было. Лишь пара девочек-подростков, густо намазанных лосьоном, жарились на солнышке да в другом конце сидел в шезлонге мужчина с неестественно длинными белыми ногами. Сидел, уткнувшись носом в газету.

Дел, подобно нетерпеливому мальчишке, сорвал с себя майку, бросил ее на спинку шезлонга и нырнул в воду. Выплыв на поверхность, затряс густой гривой, разбрызгивая капли. На взгляд Бет, он походил на грозного Посейдона, поднявшегося из морских глубин.

— Давай залезай! — крикнул он. — Водичка что надо!

— Через минуту, — ответила Бет, откинула голову и закрыла глаза. — Через несколько минут.

Она лежала в цельном купальнике, вытянув ноги, которые приятно овевал легкий бриз, и ей не хотелось двигаться с места. Единственными звуками были шуршание сухих листьев и ветвей кустарника в каньоне да редкие всплески воды: Дел плавал от одной стенки бассейна до другой. Одной рукой Бет покачивала коляску с Джо, другой поправила очки. Все же странно, куда запропастился Картер. Вчера нечто сильно поразило его воображение, и Бет была уверена — его раннее исчезновение именно с этим и связано. Картер пытается в чем-то разобраться. Она сама поступила бы на его месте точно так же, если бы речь, к примеру, шла о тайном письме.

К счастью, сейчас не шла. Перевод был почти закончен. История в письме рассказывалась просто невероятная: художник, переписчик, известный мастер своего дела, прославившийся в Европе и на Британских островах своими работами, отправился в Первый крестовый поход (возможно, с целью избежать наказания за какое-то жестокое преступление) и закончил свою карьеру сначала почетным гостем, а затем пленником богатого арабского султана. Материалов этого письма вполне хватило бы Бет, чтобы написать целую книгу, эта соблазнительная мысль уже не раз приходила ей в голову. В письме описывалось великолепие дворца: бесконечные пышные приемы, которые устраивал его хозяин и которые обслуживали целые легионы рабов; мраморные залы и мозаичные полы просторных гостевых комнат; шелковые шторы и изумительные толстые ковры спальных помещений; потрясающей красоты белые жеребцы, которых здесь же выводили и гоняли по кругу; сады, наполненные сказочно сладостными ароматами; термальные бани; искусные лабиринты. Все это было предназначено для услады и развлечения султана и его гостей, но мало интересовало саму Бет. Во всяком случае, куда меньше, чем комментарии художника о своем ремесле.

Здесь он писал (ни один иллюстратор никогда этого не делал) о своем искусстве, причем не только о технике, которую применял, или о красках и чернилах (она бы предпочла, чтобы о последнем он написал поподробнее), но и о решениях, которые принимал, выстраивая ту или иную композицию, при создании иллюстраций. Временами казалось, что все это пишет художник более поздней эпохи, особенно когда он заявлял — особый нажим почерка свидетельствовал о важности этих заявлений, — что на протяжении всей работы над «Зверями Эдема» «ничего не выдумывал, но черпал вдохновение из чудесных и страшных созданий, которые находились у него перед глазами». Он заявлял, что будто бы писал только то, что видит, что потрясало само по себе, ибо было вовсе не характерно для иллюстратора одиннадцатого столетия и одновременно казалось просто абсурдным. Да стоило взглянуть на сами картинки — огромные птицы, поднимающиеся из языков пламени, львы с крыльями, драконы, изрыгающие огонь и дым, — чтобы понять, что все эти создания нереальны.