Читать книгу - "Самая страшная книга 2021 - Михаил Парфенов"

Двери закрылись, и поезд, с грохотом набирая ход, покатил по рельсам. Из решетки динамика где-то под потолком струилось монотонное, с металлическими нотками бормотание. Отдельные слова прилипали друг к другу и сливались в дребезжащий гул, который с трудом можно было разобрать:

– …следует до стан… со… еми… новками… арово… янцово… мох… синники.

Егерь сидел у окна. Он устроился в конце вагона со всем возможным комфортом, который могло предложить жесткое, покрытое ободранным лаком сиденье. Здесь можно вытянуть ноги и нет соседей, жалующихся на сквозняк, – закинув рюкзак на багажную полку, он первым делом приоткрыл окно. Несмотря на теплую погоду – а весна в этом году пришла рано, – в поезде до сих пор топили.

Народу набежало порядочно, и егерь порадовался, что догадался выйти из дома загодя. Свободных мест почти не осталось. Дачники со своими вечными кадками с рассадой расползлись по вагону стаей саранчи. Группа молодежи с палатками и рюкзаками заняла тамбур. Из щели между створками доносился гитарный перебор и тянуло сигаретным дымом.

Егерь кашлянул, привстал и сдвинул фрамугу еще на пару сантиметров. Посмотрел в окно. Там под стук колес проплывали покрытые свалявшейся черно-желтой порослью поля с белыми прогалинами тающего снега. На горизонте в сизой дымке под облаками угадывался лес. Крыши домиков, стайками мелькавших за деревьями охранной полосы, все как одна были выкрашены синей краской.

Достав из кармана рюкзака потрепанную книжку, егерь отыскал страницу, на которой остановился до этого, и погрузился в чтение.

«Крупный охотничье-промысловый зверь в окрестностях Лисьего Мха представлен в основном лосем и кабаном. Из хищников в лесах обитают волк, рысь, расплодившийся в последние годы хорь и, конечно же, лисы. Местные грибники рассказывают, будто бы к северу встречаются оставленные хозяевами медвежьи берлоги, хотя самого медведя здесь не видывали уже давно. Лишенный кормовой базы, он…»

Чей-то локоть ткнул его под ребра, и егерь оторвался от рассказа о лесных обитателях Лисьего Мха. Скосил глаза. Между лавкой и тамбуром суетился поджарый мужичок. Лет полста на вид, но на деле, скорее всего, моложе. Скошенный, вероятно сбитый в драке нос венчал обветренное худое лицо. Видок помятый, но подбородок и щеки гладко выбриты.

– Подвинься, земеля. Народу вишь сколько?

Вагон был и впрямь забит почти под завязку. Егерь огляделся. Странно, что никто не побеспокоил его раньше.

Он сдвинулся к окну, освобождая место, и мужик сел рядом, пристроив между ног облезлый светло-коричневый чемодан. От попутчика пахло мазутом, машинным маслом и немного водкой.

Устроившись, сосед протянул ему мозолистую ладонь. По контурам ногтей въелась черная несмываемая грязь. Предплечья под закатанными рукавами рубашки были покрыты густыми и рыжими, под цвет чемодана волосами.

– Егерь, – коротко представился егерь, пожимая руку.

Глаза его нового соседа округлились, и в них засветилось уважение.

– Эвон оно как, – протянул мужичок. А мне сперва подумалось, что ты из городских.

– Из городских, да не совсем, – сказал егерь. – Командировочный. Тебя как звать-то?

– Зовут-то по-разному. – Цепкие глаза смотрели с прищуром, словно их навязчивый обладатель приценивался: кто – «Эй, ты», кто – «Разрешите обратиться». – А величать Саней.

Саня наклонился к чемодану. Замки лязгнули, и на свет появилась прозрачная пол-литровая бутылка.

– За знакомство?

Опрокинув для проформы стопку за встречу, егерь вежливо отказался от второй. Его попутчика это совсем не расстроило, и он налил себе по новой, с радостью согласившись на предложенные егерем в качестве закуски бутерброды. Саня был далеко не единственным, кто коротал время в дороге за выпивкой. Жизнь в поезде бурлила.

Двери открылись, внутрь протиснулась дородная женщина. Расстегнув огромный клетчатый баул, она зычным голосом принялась предлагать уважаемым пассажирам кроссворды, гороскопы и шерстяные носки.

– Что за чтиво? – Саня потянулся за лежащей на лавке книгой и, дробя слова на слоги, прочитал название: – «Про-мыс-ло-вая о-хо-та в Ли-сьем Мху. Ва-си-лий Бо-ков». Глянул на егеря с интересом. – Никак в Мох едешь? – спросил он, вновь наполняя стопку.

– Туда, – кивнул егерь.

– Чудно́е место, даром что городом считается. Да и люди там… А впрочем, сам увидишь. Стращать не стану. – Саня помолчал, покосился на обложку и продолжил: – Знал я Василия Бокова – в одну школу когда-то ходили. Вася Бок – дюжий мужик, охотник. Здоровее тебя, пожалуй. – Он оценивающе посмотрел на егеря. – Беда у них в семье приключилась: племянник Васин погиб. Упал со стройки. Такое горе, эх. – Саня сделал глоток прямо из бутылки. – Сам-то Бок давно из Мха уехал. А теперь, значит, про охоту пишет…

Егерь слушал молча, не перебивая. Набрался его собеседник уже изрядно. Язык заметно заплетался, глаза покраснели – по щеке стекала пьяная слеза. Запах водки, казалось, заполнил вагон.

– Я-то дальше, в Осинники еду, на базу, – перевел тему Саня. – Мотористом там. Работа интересная – дух захватывает. Любой мотор перебрать могу: от ЗИЛа до… до… – запнулся он.

– До «фольксвагена»? – предположил егерь.

– Во, – выдохнул Саня, обдав его водочным духом. – Соображаешь. – Ну, будем.

Выпив очередную стопку, он крякнул. Откусил от бутерброда, прожевал и наклонился к егерю.

– А знаешь что. – Саня прищурил слезящиеся глаза. – Свояк у меня там, во Мху. Как доберешься, загляни к нему. От Саньки скажешь. Все равно сразу тебя не поселят, знаю я их. Админисрация, чтоб ей просраться, – со злостью добавил Саня и погрозил кулаком в пустоту. Не сколько голов в вагоне обернулись, но он не обратил на это внимания. – А так – перекантуешься ночь-другую, – продолжал он. – Рыбацкая, дом два. Пузырь захвати только. Квартиру не помню, на третьем этаже, сам найдешь.

Саня отстранился. Какое-то время они сидели молча, егерь переваривал полученную информацию.

– Перекурим? – голос вырвал его из задумчивости. Саня поймал взгляд егеря и приглашающе мотнул головой в сторону тамбура.

– Да я вроде как завязал.

– Ну хоть постоишь за компанию.

Вокзал Лисьего Мха встретил поезд моросящим дождем. Егерь соскочил с подножки, махнул рукой в окно уже вдрызг пьяному Сане, пересек ржавые пути и остановился подле приземистого здания из тронутого временем красного кирпича. Строение было старым, скорее всего, дореволюционным и оттого обремененным архитектурными излишествами. Обрамленный толстыми полуколоннами вход преграждала массивная двустворчатая дверь. Одна из створок, как водится, была заблокирована и сплошь покрыта обрывками бумажных объявлений. Над дверью – железный козырек с причудливыми коваными завитушками. Стены украшал обвалившийся местами лепной барельеф.