Читать книгу - "Суккубус - Виталий Вавикин"

* * *

Ночь превратила выход из тоннеля в черную беззубую пасть. Из этой мглы выныривали машины и, начиная переливаться под яркими фонарями тоннеля разноцветными кузовами, сигналили Рему. Нет. В эту пасть он не пойдет. Нет! Свет будет там. Дальше. Впереди. Еще одна машина промчалась мимо. Совсем рядом.

– Эй, псих! Какого черта ты сюда забрался?! – закричал водитель.

Рем не ответил ему. Он шел вперед. Шел в свет.

– Велико неравенство в согрешении, тогда как столь велика легкость в несогрешении, – бормотал Рем.

Машин становилось больше. Две женщины, одна за рулем, другая на пассажирском сиденье, притормозили и с интересом разглядывали человека в изодранной рясе.

– На какой церковной свалке ты нашел свою одежду? – спросила девушка-водитель, и ее подруга громко засмеялась.

– Зло устраняет добро, – зашептал Рем, продолжая идти вперед. – Зло устраняет добро.

– Тебе что, миску супа не налили?! – сострила женщина-пассажир.

– Зло трояко и состоит из вины, наказания и вреда.

– Иди, проспись, святоша!

– Добро трояко и состоит из нравственности, радости и пользы.

– Пошел он к черту! – бросила женщина-водитель подруге и нажала на газ.

– Грех, вытекающий из определенной злобы, тяжелее, чем вытекающий из незнания, – шептал Рем.

Синий огонь снова начинал разгораться в его сознании.

– Я люблю тебя. Люблю тебя…

Старый пикап, успев в последний момент избежать столкновения, зацепил плечо Рема большим зеркалом. Зазвенело разбившееся стекло. Захрустели суставы. Ноги Рема подогнулись, но он заставил себя идти дальше.

– Я есть воскрешение и свет, – шептали его губы. – Я есть воскрешение и свет.

– Идиот! Жить надоело? – прокричал водитель.

Свет. Клаксоны. Яркие фары.

– Огонь зажжен в моей ярости, и он будет гореть до последнего предела преисподней, – шептал Рем.

Моргая фарами, дорогой седан заскрипел резиной. Слева машина. Справа машина. Боль обожгла тело Рема. Пластиковый бампер ударил его по ногам, бросая на капот. Водитель-адвокат посмотрел на поднимающегося с асфальта человека и решил не останавливаться.

Хромая, Рем шел дальше.

– Велико неравенство в согрешении, тогда как столь велика легкость в несогрешении.

Кто-то остановился и закричал Рему, чтобы он садился к ним в машину.

– Дано мне жало в плоть, ангел сатаны, – шептал Рем. – Дано мне жало в плоть… Жало в плоть…

Из его носа потекла кровь. Сломанные зубы резали язык.

– Смерть искупает грех. Всегда искупает. Смерть. Смерть. Покорность. Благодарность…

Оставляя позади себя шлейф черного дыма, в тоннель въехал старенький тягач. Сонно зевая, водитель потянулся за гамбургером. Прилипшая к лобовому стеклу стрекоза все еще дергалась. Включились дворники, размазав ее внутренности о стекло. Водитель выругался. Пламя в голове Рема засияло с небывалой силой.

– Я люблю тебя, – снова услышал он, а через мгновение мир, окружавший его, завертелся в неописуемом хороводе красок и света.

Водитель тягача выскочил из машины и побежал к изуродованному телу. Рем еще был жив.

– Как же… – шептал водитель, пытаясь перевернуть Рема на бок, чтобы тот не захлебнулся собственной кровью. – Как же так? – Руки водителя окрасились в алые цвета. – Зачем же?

Сломанные кости торчали сквозь изодранную рясу.

– Бог любит нас, – прошептал Рем.

– Ничего не говори. Слышишь!

– Любит.

По щекам водителя покатились слезы. Рем улыбнулся. «Люди. Нет. Им лучше не знать пути правды, чтобы потом вновь не отпасть после познания ее».

– Я люблю тебя, – сказало ему синее пламя. Вырвавшийся изо рта сгусток крови забрызгал лицо водителя. – Люблю.

И Рем оставил свое тленное тело.