Читать книгу - "Все совпадения случайны - Рени Найт"

У входа в спальню Джонатана я вообще едва не задохнулся. Кровать была не застелена, скомканное пуховое одеяло сползло на пол. Покрывало темно-синего цвета, простыня – темно-бордовая. Все это напомнило мне школьную форму: добрые черные цвета, благодаря которым не видна никакая грязь. Вонь исходила из угла, где стоял стол Нэнси. Зажимая ладонью нос и рот, я подошел поближе. Вот оно. Тельце. Истлевающее тельце. Сломанная шея, открытый рот, оскаленные зубы, и – гнилостный запах разлагающейся плоти. Мне следовало сразу понять. Смерть. Подобно похотливому коту, давно покинувшему место действия, она всегда оставляет свое зловоние – зловоние хищника. На кухне я нашел пластиковый мешок и, используя его как перчатку, поднял с пола мышеловку с мышью и бросил ее в мусорную корзину.

Я вернулся в спальню и сел за стол Нэнси. Он поменьше моего, так что колени у меня едва не упирались в его крышку. Джонатану было бы, наверное, еще неудобнее: я представил себе, как при своем шестифутовом росте он пытается втиснуть свои крепкие ноги в узкое пространство, принадлежавшее некогда его матери. Я порадовался, увидев следы былого ухода. Никаких тебе гниющих цветов. Никаких кружков от чашек или стаканов с водой, просто ровный слой пыли. Бумага сложена на столе ровными стопками, рядом – фотография, на которой изображены мы с Нэнси. Мама и папа. Муж и жена. Двое влюбленных. Двое любимых.

Я щелкнул выключателем настольной лампы, но патрон в ней был пуст. После этого я приступил к делу. Потянул на себя верхний ящик и заглянул внутрь: пусто, если не считать огрызка карандаша и сломанной шариковой ручки. Я прочесал остальные ящики и тоже ничего не обнаружил. Остался один, самый маленький. Притулившийся под крышкой стола, он соединял две тумбы – эдакое дупло. Ящичек оказался заперт. Я вставил ключ, повернул его, немного отодвинул стул в сторону и потянул ручку на себя. Настоящий рабочий склад. Ручки, карандаши, точилки, скрепки, три блокнота. Именно такими всегда пользовалась Нэнси: ничего особенного, просто журналистские записные книжки в голубую полоску. Раньше, когда Нэнси еще писала, она всегда носила такие с собой, занося в них мелькнувшую мысль, или описание показавшегося интересным пейзажа, или обрывок подслушанного разговора – такого рода заметки. Я пролистал один из трех блокнотов, но бегло. Заинтересовала меня оказавшаяся под ними рукопись. Я взял ее в руки. «Без названия». Наверное, работа какого-то другого сочинителя, потому что Нэнси всегда начинала именно с названия; к тому же датирована была рукопись годом, когда Нэнси давно уже оставила писательство. Может, автор – Джонатан? Я перевернул верхнюю страницу. На ней оказалось посвящение как раз Джонатану. Стало быть, написал ее не он. «Моему сыну Джонатану», – прочитал я, а внизу страницы было напечатано имя жены: так она удостоверила свое авторство. Книга, написанная втайне от меня и спрятанная подальше от моих любопытных глаз.

Вообще-то слово – не дым, глаза не ест, говорил я себе, но как бы эти слова меня не ослепили. Я не готов был их выслушать. В ящичке болталось что-то еще, прижимаясь к рукописи моей жены: армейский нож швейцарского производства, полупустая пачка сигарет, дезодорант с каким-то дурацким эротическим названием. Я схватил его и принялся расхаживать по квартире с видом разгневанного санитарного инспектора, выкрикивая в пустоту нечто нечленораздельное и уничтожая зловоние от дохлой мыши, а также всего остального, оскорбляющего мои чувства. Несколько успокоившись, я вернул дезодорант на место, взял оставшуюся без названия рукопись Нэнси и прижал ее к груди, как крохотное, дрожащее от страха существо. Не следовало мне этого делать, это не мое, рукопись адресована Джонатану. И все же я взял ее. Я не тронул блокноты и взял рукопись. Джонатан никогда не узнает, что я был здесь, и я дал себе слово вернуть рукопись, как только прочитаю.