Читать книгу - "Элла - Ури Геллер"

Элла с гордостью несла свой черный мотоциклетный «Араи Рапид — 3» стоимостью целых двести фунтов. Это был еще один подарок от Питера, и с уложенными внутрь шлема серебристыми волосами она выглядела как девочка из космоса. Она шла следом за Гунтарсоном через входные двери к бюро пропусков студий Би-Би-Си на Уайтледис-роуд. Снаружи, в темном внешнем дворе, как зарницы, сверкали вспышки камер.

У двух женщин за стойкой просто пятки чесались броситься к ней, пожать ей руки, сказать, какой у нее выдающийся дар, предостеречь, чтобы слава не вскружила ей голову, получить драгоценный автограф… Но они сдерживались. Охранник приветствовал ее, подмигнув ей и улыбнувшись, но ничего не сказал. Техники, работники столовой телецентра и репортеры скучились в дверях, глядя на нее во все глаза, но тоже держались поодаль. Они не решались нарушить строгий приказ ничего не предпринимать, даже не шептаться!

Одной Хэтти Мэйсфилд позволено было подойти к ним. Элла должна была знать Хэтти в лицо. Ей Хэтти могла даже показаться старой знакомой. Все, что можно было сделать, чтобы как можно меньше нервировать Эллу, было сделано.

Даже Карл, продюсер, который сам раздавал все инструкции, держатся на расстоянии.

Хэтти, лучезарно улыбаясь, пересекла холл. В ушах у нее раскачивались золотые кольца размером с блюдечко, а на веках сияли золотые тени. Ослепительная улыбка обнаруживала золотую коронку на зубе. На пальцах сияли гроздья широких золотых колец, и ярко-алая блузка тоже отливала золотом.

Ее темно-карие глаза и шоколадная кожа так и засияли навстречу Элле. И Элла улыбнулась в ответ.

— Тебе придется набраться терпения, общаясь со мной, — шепнула Хэтти, обняв Эллу за плечи и легонько потрепав по щеке.

— Я так нервничаю — это что-то! Я, знаешь ли, не привыкла брать интервью у таких особенных людей, как ты!

После этого Элла готова была рассказать Хэтти все что угодно.

Хэтти Мэйсфилд была одним из любимых тележурналистов Би-Би-Си. Ее любили и коллеги, и зрители. Когда Гунтарсон позвонил с известием о том, что его протеже хочет появиться на телевидении, дежурный немедленно соединил его прямо с Хэтти. Никто другой не был достоин этого задания.

— Ты приехала на мотоцикле? А это твой водитель? Привет, Питер!

— Я сто раз видела вас по телеку, — заявила Элла.

— Слушай, а правда, я в жизни толще? Ведь на экране моих ляжек обычно не видно!

Элла хихикнула.

Питер, расстегивая верхние пряжки на куртке, искоса глянул на нее. Он что-то не припоминал, чтобы Элла когда-нибудь хихикала.

— Пойдем-ка сюда, тут целый лабиринт из коридоров, и один из них ведет в гримерную, — Элла с готовностью последовала за ней, сжимая в руках желтый конверт, помеченный штампом «отделение клинической радиологии». Внутри него хрустнул снимок. Она была полна энергии. Эти съемки — ее решение. Она хотела действительно это сделать, и это было видно.

— Мы собираемся кое-что записать. Таким образом, можно будет сколько угодно говорить «м-м-м» и «э-э», а еще налепить кучу ошибок, и это совершенно неважно. Никто наших ляпов не увидит.

Элла снова хихикнула. Питер не рассмеялся.

— Я хотел, чтобы это было в прямой трансляции!

— Я понимаю, но было бы очень трудно убедить всю вещательную сеть. Съемки вживую — слишком непредсказуемая вещь. Даже будь Элла президентом Америки, а я — премьер-министром, они не выкроили бы для нас местечка. Лучшее, на что можно надеяться — это двадцать минут около полуночи. А что, если нам потребуется двадцать минут только на то, чтобы расслабиться? Только мы разговоримся, и — щелк, время вышло, всем спокойной ночи, и до новых встреч!

— Я не хочу, чтобы это было вживую, — заявила Элла.

— Как?! Но ты же настаивала…

— Элла права, — усмехнулась Хэтти. — Умница девочка!

— Ну, и когда же она будет в эфире? После дождичка в четверг?

— Завтра. Возможно, в семь вечера. Полчаса, если понадобится — больше. Не беспокойтесь! Тетушка Биб[42]постелила для вас свою лучшую красную ковровую дорожку. Доверьтесь мне — я знаю! Мы все понимаем, — добавила она, — В смысле, мы польщены! Тем, что вы выбрали Би-Би-Си. Будем смотреть фактам в лицо: Опра Уинфри[43]ради этого персонального интервью вылетела бы сюда, даже не задумавшись. Я рада, что вы выбрали нас, а не Опру!

Гунтарсон сел, вытянув ноги, в углу вымощенной белой плиткой гримерной, и наблюдал за Эллой, лицо которой постепенно покрывалось слоем пудры. Как нервничает эта девочка-гример! — подумалось ему. Едва кисть удерживает от страха и волнения!

Связь между ними со вчерашнего дня ослабла. Когда ее тело исчезло из оксфордской лаборатории, она не порвала с ним, но сильно натянула поводок. Какая-то часть ее хотела убежать от него. А ведь с каждым днем для Гунтарсона становилось все более важно, чтобы Элла оставалась под его влиянием. Только его. И полностью — его!

А теперь, вот она разболталась с этой ведущей!

Она должна бы с ума сходить от горя из-за слепоты брата! А вместо этого кажется, что у нее только сил прибавилось.

И Гунтарсон наблюдал. Он не позволит ей просто так смыться от него! Он не позволит, чтобы между ними возникла пропасть — пусть даже толщиной с лист бумаги!

Хэтти сказала:

— Мои кошки ужасно удивились, когда я вдруг решила куда-то отправиться посреди ночи. Как, в воскресенье?! Они рассчитывали, что весь воскресный вечер их будут холить, лелеять и совать им в рот кусочки курятины. На самом же деле, как я припоминаю, они весь день были в каком-то странном настроении. Может, они что-то чувствовали? Ведь все кошки — экстрасенсы, правда?

— А как их зовут?

— Хельмут и Хельга. Тебе не кажется, что это звучит глупо?

— Не знаю…

Гунтарсон поглядел на лицо Хэтти и ухмыльнулся. «А ты думала, что это будет легко», — подумал он. Думала, что сразу найдешь с ней общий язык? Теперь тебе ясно, зачем я нужен Элле?»

Элла все еще обдумывала заданный ей вопрос.

— Если бы я была кошкой, это было бы круто — иметь такое имя!

Глаза Гунтарсона будто льдом подернулись. Он неотрывно глядел на Эллу.

— А у тебя есть какое-нибудь животное?

— Нет. Мой папа мне бы не позволил. Хотя у одной соседки через дорогу есть кот. Я его иногда кормлю.

— Думаю, — подал голос Гунтарсон, — мы теперь могли бы купить тебе кого-нибудь.