Читать книгу - "Разгадай меня - Тахира Мафи"

Мне даже кажется, что я улыбаюсь.

Я приближаю лицо к его уху и шепчу:

— Бросай пистолет.

Он повинуется.

Я отшвыриваю его и одновременно перехватываю оружие.

Андерсон хрипит и заходится в кашле на полу. Он пытается дышать, хочет что-то сказать, тянет руки вперед, словно пытаясь что-то схватить, чем можно было бы защититься, и меня развлекает его беспомощное состояние. Я словно плаваю в чистой неразбавленной ненависти к этому человеку и всему тому, что он сделал. Мне хочется присесть и расхохотаться и не переставать смеяться до тех пор, пока слезы не начнут душить меня и я замолчу. Это будет упоительная тишина. Теперь мне многое понятно. Очень многое.

— Джульетта…

— Уорнер, — тихо произношу я, все еще поглядывая на корчащееся на полу тело Андерсона, — сейчас я должна попросить тебя оставить меня в покое.

Я взвешиваю пистолет в руке. Кладу палец на спусковой крючок. Вспоминаю все то, что говорил мне Кенджи на занятии по стрельбе. О том, что рука должна оставаться твердой. О том, что надо быть готовой к отдаче после выстрела. Я наклоняю голову вбок. Смотрю на Андерсона, проверяя все части его тела.

— Ты… — ему наконец-то удается произнести какие-то слова, — ты…

Я стреляю ему в ногу.

Он пронзительно кричит. По-моему, он кричит. Но я уже ничего не слышу. Мои уши как будто забиты ватой. Может быть, сейчас кто-то что-то говорит и обращается ко мне или даже кричит на меня, но для меня все звуки исчезли. Мне сейчас нужно быть сосредоточенной и внимательно следить за всем тем, что происходит вокруг. Я только чувствую, как вибрирует пистолет у меня в руке. А в голове еще остался звук выстрела. И я решаю, что мне нужно повторить свое действие.

Я стреляю ему во вторую ногу.

Он опять кричит.

Мне нравится ужас в его глазах. И то, как кровь пропитывает дорогую ткань его брюк. Я хочу сказать ему, что он выглядит не очень привлекательно с раскрытым вот так ртом, но ему скорее всего не важно мое мнение. Для него я остаюсь всего лишь глупой девчонкой. Глупой маленькой девчонкой, тупым ребенком с симпатичным личиком, по сути — трусихой. Это он так сказал. Будто я настолько труслива, что не смогла постоять за себя. И еще, да, он хотел бы оставить меня у себя. Оставить в качестве домашнего питомца. И тогда мне становится ясно одно. Я не буду делиться с ним своими мыслями. Да и какой смысл тратить слова ради того, кто все равно сейчас умрет.

Я целюсь ему в грудь. Пытаюсь вспомнить, где находится сердце.

Не совсем слева. Не совсем в центре. Вот там.

Отлично.