Читать книгу - "DARKER: Бесы и черти - Екатерина Белугина"

– Нет, – шепнула Ира. – Нет, нет, нет.

Роза приблизилась и ударила наотмашь открытой ладонью. В черепной коробке зазвенело, мир накренился. Пухлые ручонки взяли за курточку, встряхнули и потащили. Роза нечленораздельно бурчала и высмаркивала красные сгустки. Купидон мяукал и вращал брюшком. Майя Юрьевна наблюдала, как Иру швырнули на кровать. Конечности американца тут же оплели девичье тело, погребли под своими острыми углами, как под буреломом. Жало принялось клевать голые ноги, впрыскивая под кожу грезы, перемещаясь выше и выше, раздвигая бедра. Портнягин, безмолвный свидетель на свадьбе, покорно сидел у кровати. Вместо лепестков пепел посыпал любовное ложе.

Роза рухнула на заскрипевший стул. Хриплое дыхание с присвистом вырывалось из ее рта, кровь текла из дырок. В глазах, следящих за постельной сценой, стояли слезы.

– Совсем… взрослый… – Речь сделалась едва разборчивой. – По Америке блядской путешествовала… Насекомое укусило… Под кожей домой привезла… Полюбила, как сына, потому что оно так велело… – Голова Розы опустилась, ткнувшись подбородком в ключицу. – Теперь ты береги его, ты нянчи его, ты…

Она засипела и утихла. Наступила смерть, оттененная буйством жизни.

Ира не кричала давно и не сопротивлялась. Тепло струилось по венам, организм вырабатывал дофамин и серотонин, эндорфины пьянили и обезболивали. Зря она опасалась, что не понравится своему американцу, своему Патрику Пюидеба.

«Будь нежен», – попросила Ира мысленно.

Купидон провел подушечкой пальца по ее губам и ласково улыбнулся.

Ира затаила дыхание и ждала, чтобы узнать.

Как это бывает у девочек в первый раз.

Бес № 8

Матвей Юджиновский

Сопливых никто не любит

Палец в штаб принес Сопля. И даже не отнекивался, когда Ромчик нашел его в тайнике – белый, высохший и, кажется, указательный. Не сказал бы, что мы с Ромкой тогда сильно удивились: Сопля был деревенский дурачок, и в штаб мы его пускали только потому, что он покупал на мамкины деньги чипсы и газировку. Ромчик, правда, вскрикнул и выматерился, когда залез под камень в поисках колоды карт, а нащупал палец.

– Это что?!

Рома схватил мелкого за шею и ткнул головой в тайник, как нашкодившего котенка. На меня и не подумал: это было наше четвертое совместное лето, мы неплохо сдружились, оба городские, оба после пятого класса, только школы разные.

– Пӳрне, – ответил Сопля. На русском он говорил плохо, все больше на своем. – Пачик.

– Пальчик?

Сопля рассмеялся:

– Пальчек.

– Вижу, что пальчик, ты откуда его взял? – Ромчик отпустил его, глянул в тайник, поморщился.

– Вӑрманта. – Сопля махнул куда-то на юг.

Рома, нахмурившись, посмотрел на меня. Я пожал плечами, хотя слово это знал. Просто не хотелось, чтобы Ромыч чувствовал себя дураком, лучше уж вместе.

– Что там у них? – указал он туда же. Задумался на секунду. – Кладбище? «Ворманта» – это кладбище?

Я покачал головой.

– Йывӑҫсем нумай, нумай [5].– Сопля стал показывать руками. – Ырлăх, тутлă ҫӗр, та арҫури пытанса кӗтет [6].

– Лес, что ль? – догадался Рома. – Деревьев много…

– Видимо, – кивнул я.

– В лесу? Да не, какой лес? До ближайшего – целый час пешком. – Ромчик пихнул мелкого в плечо. – Тебя бы бабка не отпустила так далеко.

Тот лишь рассмеялся, устояв, и мотнул головой:

– Юнашар [7].

– Да хоть с девахи! Какая, на фиг, разница?! – всплеснул Ромчик руками. – Убери этот палец к черту, маньяк! Юноша, ага…

Сопля шмыгнул носом, по-лягушачьи прыгнул к тайнику и подцепил палец. Выставил нам на обозрение. Серовато-белая кожа была так стянута, что он походил на куриный, и длинный желтоватый ноготь лишь добавлял сходства.

Сопля согнул палец, надавив на этот ноготь, отпустил. Палец медленно разогнулся, чем сильно повеселил Соплю.

– Ну точно – дурак. Ухмах! – ввернул Рома словечко, чтобы Сопля гарантированно его понял. – Выкини, говорю! – Ткнул на выход из штаба.

Сопля указал пальцем себе в грудь: мол, я?

– Ты, ты! Шустрее давай.

– Хӑвӑртрах! [8] – добавил я, раз уж Ромыч козырнул «ухмахом».

А Сопля развернул палец ко мне – раз. Затем перевел его на Ромчика – два. Как в считалочке: раз, два, раз, два. Этого друг не стерпел и, подхватив дурачка за шкирку, потащил к выходу и вытолкал прямо в заросли крапивы.

– Думаешь, откуда он взял этот палец? – спросил я позже.

Мы играли в дурака. Смартфонов еще не придумали, ящик ловил три канала, и карты были каким-никаким развлечением. Играли, правда, без особого настроения, скорее, просто хотели поглазеть на полуобнаженных девиц, запечатленных на картах в соблазнительных позах. Рома выменял эту колоду у одного из старших пацанов, отдав ему свои новенькие солнцезащитные очки.

– Отгрыз у своей бабули. А чего, слышал, она уже не встает, – выдал Ромчик, лениво покрываясь козырями.

– Ужас.

– Да он же шизик, капец! Помнишь, как он кайфовал, когда я ему по приколу в рожу серанул?

– Да, жесть он странный, на всю голову. Ну, давай уже свою блондинку, все тут ясно.

Рома ухмыльнулся, выложил козырную даму. Я остался в дураках.

– Не парься, Мих, у него папка, кажись, на лесопилке работает, Сопля, походу, там и ошивается, а у них там каждый день акция «Минус палец».

Пару дней спустя, в особенно жаркое утро, мы развлекались, играя в люлькобол. С высокого края бывшего котлована, дно которого давно стало озерцом, надо было попасть булыжником в люльку мотоцикла. Как «Иж» небесно-голубого цвета там оказался, доподлинно было неизвестно. Кто-то говорил, что хозяин аппарата хотел убиться, но, как водится, пьяным не получил и царапины. Кто-то рассказывал анекдот о том, как жена мужу мстила.

Небесный цвет люлька сохранила только на носу, в который, собственно, и требовалось попасть. Кидали до пяти попаданий – проигравший должен был скатиться по склону и окунуться в воду с головой.

На счете «четыре: два» в мою пользу за спинами послышался знакомый смех. Сопля улыбался нам так, словно ничего и не было. Ромчик предсказывал, что так все и будет, и сейчас пихнул меня локтем, сбивая прицел.

– О! Сопля играет вместо меня!

Он подозвал мелкого, вручил ему камешки и привычно забрал пачку чипсов, с которой тот явился.

– Не, не катит, – возразил я и тоже потянулся к пачке.

– Ты ссышь просто, что Сопля тебя сделает и придется окунуться.

Мы хохотнули, отчего Сопля совсем расплылся в улыбке. В итоге кидал только он, а мы хрустели чипсами с грибным вкусом. Швырял снаряды мелкий, разумеется, бестолково, через раз они и до воды