Читать книгу - "Ад ближе, чем думают - Александр Домовец"

Бритоголовый Мэрдок поднял руку.

– Мистер Грейвс, я бы хотел уточнить вопросы, связанные с наступившей автономией, – спокойно произнёс он. – Как долго она продлится? Как выстроится наша работа в этот период? Как мы вообще будем существовать всё это время?

Грейвс одобрительно кивнул.

– Вполне естественный вопросы, Мэрдок, – сказал он, устраиваясь в кресле поудобнее, – и я готов ответить самым подробным образом. Кстати, коллеги, впредь называйте меня директором…

Автономное положение продлится не более трёх месяцев. Примерно два из них необходимы, чтобы ведущие отделы закончили свои разработки. Результаты поступят ко мне. Ещё месяц понадобится, чтобы я, как научный руководитель общества, с вашей помощью свёл их воедино. В итоге мы получим и конечный продукт, и несколько вспомогательных, но тоже весьма существенных. Когда я говорю, что мы на финишной прямой, в этом нет ни пенса преувеличения! Понимаете ли вы это, коллеги? Мы в шаге от завершения миссии, которая даст Альбиону небывалую мощь. И наши имена будут высечены на скрижалях истории…

Говоря это, Грейвс даже побледнел от волнения. Вот тебе и скромный администратор-хозяйственник! Так кто же был реальным руководителем «Наследия» – великан Аткинсон или субтильный Грейвс?

– Работа на весь период автономии будет идти своим чередом, – продолжал он уже спокойно. – Для завершения исследований есть всё необходимое и достаточное: техника, приборы, материалы… Но! – он поднял палец. – Специфика ситуации в том, что мы, в сущности, заперты в нашем замке. Идти некуда, развлечения ограничены, свободного времени в избытке. Поэтому сверхурочная работа будет всячески приветствоваться, учитываться и поощряться денежными бонусами. Помните, коллеги: чем скорее мы закончим исследования, тем скорее вернёмся к обычной жизни. Как только я подам сигнал о завершении работы, автономия завершится. С конечными результатами, которые мы должны передать учредителям, руссофранки уже будут не страшны.

И, наконец, бытовая сторона… Скажу без преувеличения: мы снабжены минимум на полгода. Комендант офиса мистер Огден проделал огромную работу. – Сидевший по правую руку от Грейвса невысокий плотный шатен сдержанно кивнул. – Продовольственных изысков, правда, не обещаю, но подвал и отчасти первый этаж забиты мясными, молочными, рыбными и овощными консервами, а также крупами, мукой, напитками. В избытке чай, кофе и сигареты. Есть небольшая хлебопекарня, так что хлеб у нас будет свежий. Там же, в подвале, хранится запас горючего для дизель-электростанции. Она обеспечит освещение, работу техники и системы кондиционирования. Запасены походные кровати, постельное бельё, всевозможная одежда. Имеется компактная прачечная…

Наконец-то стало ясно, почему для «Наследия» понадобился целый замок. Никакой мании величия, всё очень функционально. Резиденция изначально строилась в расчёте на то, что может наступить осада. Огромная площадь офиса включала в себя складские помещения с набором самых разнообразных припасов… Кто бы ни были учредители общества, они проявили незаурядную дальновидность.

– А как насчёт воды? – спросила миниатюрная брюнетка, сидевшая за столом напротив Грейвса.

– Её вполне достаточно, Агата, – успокоил Грейвс. – Резервуары находятся не только в подвале, но и в закрытых отсеках на каждом этаже. Хватит и для питания, и для санитарно-бытовых нужд… Далее. С сегодняшнего дня на первом этаже начнёт работать общая столовая. Питание централизованное, четырёхразовое. С девяти вечера до полуночи будет открыт бар. Предупреждаю сразу: ничего крепче пива не подадут, нам сейчас не до спиртного, друзья, но посидеть, отдохнуть, послушать музыку… К услугам библиотека и кинозал на шестом этаже.

– А если кто-то заболеет?

Грейвс погрозил пальцем:

– Но-но, Берч, болезнь в чрезвычайной ситуации приравнивается к дезертирству и карается по законам военного времени!.. Шучу, шучу. Есть запас лекарств на любой случай. К тому же не менее трёх человек из нас имеют медицинское образование. Например, я. Так что справимся. И не век же нам тут находиться…

Что я ещё не сказал? Ах, да: спальные помещения будут оборудованы на каждом этаже. Этим немедленно займётся мистер Огден и его сотрудники. К ним в помощь в полном составе поступает охрана. Душевые кабины есть во всех туалетных комнатах, которые немедленно переводятся на резервуарное снабжение. В сущности, коллеги, нам предстоит вспомнить молодость. Студенческие годы, общежитие… Только теперь общежитие у нас огромное и просторное. И, заметьте, бесплатное! Напротив, платить будут нам. Ответственно заявляю: коэффициент три, предусмотренный двадцать первым пунктом, уже заработал. Уполномочен также сообщить, что в случае успешного завершения миссии – а иного быть просто не может, – каждый получит крупное вознаграждение. Чрезвычайно крупное. Откровенно говоря, о хлебе насущном заботиться больше не придётся…

Картину предстоящей трёхмесячной автономии Грейвс набросал яркими сочными штрихами. И, надо признать, вполне убедительно. К чрезвычайной ситуации общество подготовилось на все сто. Однако я заметил, что по ходу разговора кое-кто из сотрудников косился в сторону окон, затянутых мутной пеленой. Интересно, что случится с психикой людей, на долгие недели расставшихся со светом солнца и звёздным небом? С ароматом трав и цветов? Оторванных от привычного ритма, не говоря об информационных потоках? Лютая депрессия прогнозировалась без вариантов…

Руку подняла Дороти.

– Позвольте вопрос, господин директор, – сказала она несмело.

– Ну, конечно, Дороти, – бодро сказал Грейвс, – хоть пятьдесят.

Но по лицу было видно, что игра в вопросы-ответы начала ему надоедать. Или просто не хотел давать интервью собственной секретарше.

– А как же наши близкие, родные? Они ж ничего не знают, они же с ума сойдут от неизвестности…

Вопрос был, что называется, под дых. Можно обеспечить людей пищей, водой, бытовыми удобствами и всем необходимым для работы, можно воодушевить высокой идеей, но чего всё это сто́ит, если каждый будет неотступно думать о жене или муже, вспоминать отца или мать, убиваться по детям… В голове мелькнула мысль о Мэри. Четверть века вместе, две дочери, трое внуков. Точно сойдёт с ума. Господи, как же я влип…

– Сожалею, Дороти, – мягко, но непреклонно сказал Грейвс. – Тут ничего сделать нельзя. Каждый из нас, подписывая контракт, знал, на что идёт. Не буду скрывать: в принципе, учредители могли бы приватным порядком оповестить се́мьи, что никакой трагедии не произошло, надо лишь набраться терпения на несколько недель… Но таким образом сверхсекретная информация разойдётся среди десятков людей. И, к радости наших врагов, перестанет быть секретной. Я бы предложил посмотреть на тему под иным углом, – добавил он, повысив голос. – Пусть беспокойство о близких станет ещё одним мощным стимулом, чтобы исполнить нашу миссию как можно лучше и быстрее. Речь идёт лишь о трёх месяцах или даже меньше. Мы выдержим. Родные и близкие тоже.

Дороти вне себя вскочила на ноги.

– Вам легко говорить! – выкрикнула она. – У вас нет семьи, одна работа… А у меня отец после инсульта. И у матери больное сердце, ей нельзя беспокоиться, мне врач сказал… Пусть им немедленно сообщат, что со мной всё в порядке, слышите?.. Или я наложу на себя руки, как мистер Аткинсон!..