Читать книгу - "Номер 16 - Адам Нэвилл"

Стивен закусил нижнюю губу, затем вздохнул.

— Боюсь, ваша тетя была не вполне в себе, Эйприл. Она была милой женщиной. Очень доброй. И я говорю это не из вежливости, мы все здесь ее любили. Но она была очень стара, и ее умственное здоровье пошатнулось давным-давно. Я служу в доме уже десять лет, мой предшественник проработал столько же, и он говорил, что в его памяти Лилиан осталась точно такой же. Несколько лет назад мы организовали для нее доставку продуктов на дом, посыльный приходил каждую неделю. Обычно управляющий сам обналичивал ее чеки, чтобы платить вместо нее по счетам.

— Я ничего не знала. Наверное, мы с мамой вам отвратительны.

— Я вовсе не собираюсь вас осуждать. В этой части города подобное случается сплошь и рядом. Люди отчуждаются от своих родственников, обрывают все связи. Причиной тому деньги. Однако здоровье Лилиан продолжало ухудшаться. В последние годы стало особенно плохо. По большому счету ей не следовало бы оставаться в Баррингтон-хаус. Однако здесь был ее дом, и все мы — портье и обслуживающий персонал — делали все возможное, чтобы она осталась.

— Как великодушно с вашей стороны.

— О, на самом деле это не составляло труда. Мы всего лишь приносили ей хлеб и молоко, ходили для нее по магазинам. В общем, старались помочь, чем могли. Только мы все время переживали, как бы она не упала или… — Он сделал паузу и откашлялся. — Не потерялась.

— У нее не было друзей?

— Лично я не замечал. Все время, что я работаю здесь, к ней никто не приходил. Видите ли… — Стивен снова замолк и потер рот. — Она была весьма эксцентричная. Это если говорить вежливо, а я не хочу выказать неуважения.

Портье явно смутился, даже голос понизил. Он имел в виду «сумасшедшая».

Эйприл хотелось узнать как можно больше о двоюродной бабушке, оставившей им с матерью целое состояние в виде лондонской недвижимости. Когда они продадут квартиру, Эйприл как-нибудь вознаградит людей, облегчавших престарелой леди последние годы жизни. Мать не станет возражать. Ей тоже будет совестно — точно так же, как сейчас было Эйприл. Хотя они ни в чем не виноваты. С их стороны невнимание не было сознательным пренебрежением. Лилиан, приходившаяся им дальней родственницей, жила на другой стороне земного шара.

— А вы помните ее мужа, Реджинальда? — спросила Эйприл. — Если не ошибаюсь, в войну он служил летчиком.

Стивен отвернулся, его голубые глаза бегали по сторонам; он смотрел куда-то поверх головы Эйприл, будто проверяя, в порядке ли лампы в лифте. Они горели тускло, отбрасывая мутные тени на панели красного дерева и латунную отделку.

— Нет… Он умер раньше, чем я поступил сюда на работу. Однако могу предположить, что его кончина очень сильно повлияла на Лилиан.

— Почему вы так думаете?

В этот момент лифт с сопеньем остановился, раздался металлический щелчок. Дверцы плавно отворились, и Стивен поспешил выйти.

Эйприл последовала за ним на лестничную площадку. Пол был застелен темно-зеленым ковром, стены отделаны в тех же сдержанных тонах, что и коридоры внизу. Напротив лифта располагалась батарея парового отопления, скрытая узорчатой решеткой, которая напоминала могильную ограду времен королевы Виктории. Над радиатором поблескивало широкое зеркало в золоченой раме, а по обе стороны от лифта вверх и вниз уходили лестничные пролеты. На стенах над ступенями Эйприл заметила гравюры в изящных рамочках. На площадку, расположенные друг напротив друга, выходили две деревянные двери с латунными номерами.

— Вот мы и приехали. Тридцать девятая квартира, на самом верху. К сожалению, батареи здесь греют слабо, поэтому я поставил переносные радиаторы в спальню и кухню Лилиан — единственные, насколько я понимаю, комнаты, которыми она пользовалась. Обогреватели мне скоро придется забрать.

— Конечно.

Эйприл разглядывала аккуратно подстриженный седой затылок Стивена, пока он громыхал связкой ключей, выуживая нужный. Она заметила, какие у портье мускулистые плечи под блестящим серым жилетом. Он явно бывший военный — наверное, именно такие служащие нравятся обитателям дома. Должно быть, ее двоюродная бабушка чувствовала себя в безопасности, когда рядом был Стивен.

— Боюсь, в квартире беспорядок. Лилиан не хотела, чтобы приходила горничная, и никому не позволяла ничего трогать. Не знаю, выбрасывала ли она что-нибудь за последние шестьдесят лет. Как бы там ни было, вот ключи. Внизу, в сейфе, хранится запасной комплект, это обычная практика на какой-либо непредвиденный случай. Теперь мне пора идти. Сегодня рабочие должны осматривать спутниковые тарелки на крыше. Если вам что-нибудь потребуется, звоните на стойку портье. До половины седьмого дежурит Петр, потом его сменит Сет, ночной портье. Я же нахожусь в доме почти круглосуточно, без выходных. Связаться со стойкой можно по телефону в кухне. Просто поднимите трубку, и телефон сам соединит вас.

Стивен посмотрел Эйприл в глаза. Наверное, он догадался, что ей не хочется оставаться в квартире одной.

— Боюсь, Эйприл, работы у вас здесь будет невпроворот. Полагаю, уборку не делали несколько лет, и это единственная квартира в доме, где сохранилась неперестроенная ванная комната. Если решите продавать квартиру, с ней хлопот не оберетесь. Возможно, придется полностью ее переделать, чтобы назначить достойную цену.

Стивен оставил Эйприл перед открытой дверью и зашагал вниз по лестнице.

Вероятно, в квартире были задернуты шторы, потому что, хотя Стивен и зажег свет в прихожей, разглядеть что-либо с площадки, кроме запущенного, захламленного коридора, не представлялось возможным. От одной мысли, что предстоит войти внутрь, Эйприл почувствовала себя беззащитной и виноватой, как будто явилась сюда незаконно.

Тлен десятилетий не желал оставаться в квартире. Уже с лестницы тянуло дряхлостью. Словно из гардероба бабушки в Джерси, который с сороковых годов не претерпел ни малейших изменений. Однако здешний запах ощущался в тысячу раз сильнее. Как будто окна никогда не открывали, и все в квартире было древним, выцветшим и пропыленным. Прошлое жило здесь и не собиралось уходить. Как и во всем доме, честно призналась себе Эйприл, когда утих восторг первых впечатлений. Сумрачные лестницы и темные коридоры. Словно она вернулась назад во времени. Может быть, жильцам нравится такое? Привычная обстановка или что-нибудь в этом роде.

Эйприл заглянула в помещение и поймала себя на нелепом желании окликнуть бабушку по имени. Потому что, как ни странно, жилище не казалось необитаемым.

Старший портье нисколько не преувеличивал: Лилиан жила в собственном замкнутом мире. Прихожая задыхалась под грузом старых газет, журналов и пластиковых пакетов, поблескивавших раздутыми боками Эйприл заглянула в один из них рядом с вешалкой для пальто. Он был набит рекламными проспектами, пестрыми лазутчиками современного мира, которым не было места здесь. Однако же их почему-то хранили, правда в заточении.

Ковер под подошвами похрустывал. При тусклом свете ламп, в чьих стеклянных абажурах покоились полчища мертвых бабочек, она разглядела, что ковер протерт до самой основы. Там, где некогда вился замысловатый узор в красных и зеленых тонах, теперь торчали нити цвета прессованной соломы. Вся середина была вытоптана.