Читать книгу - "Морок - Юлия Аксенова"

— Двумя автобусами? — переспросил Виктор без тени иронии, скорее, с обреченной усталостью.

Жена, умница, сразу догадалась о подоплеке его вопроса и поспешно ответила:

— Но я хорошо поняла, как ехать. — И честно добавила с легким смешком: — Мне кажется, хорошо поняла.

— Давай, родная, выбирайся скорее, — попросил он.

— Витенька, а ты… — она помялась явно для приличия, — тебе будет очень сложно подъехать туда встретить меня? Я так устала, — пожаловалась она. — Мне как-то страшно! — И неожиданно шепотом добавила: — Мне кажется, я теперь никогда ничего не найду.

Виктору стало так жалко жену — заплутавшую, потерянную, голодную, — что он забыл о собственных страхах и сомнениях.

— Я и собирался тебя встретить, — бросил он небрежно, — я дома, между прочим; на работу не пошел.

Он хотел пошутить, что готов встречать ее хоть целый день, но шутка показалась зловещей.

— Так что еду.

— Встречаемся у колонны?

— Конечно. И вот еще что. Жди! Приедешь, с места не сходи, никуда больше не двигайся, пока я не подойду. Ни шагу от колонны, поняла? — внушал он ей, как ребенку.

— И ты меня жди, — потребовала она.

— Я-то никуда не денусь, — улыбнулся он через силу.

«Не надо никого искать! Все само придет», — с досадой вспомнил Виктор собственные хвастливые слова.

На Трафальгарскую площадь Виктор отправился подземкой, побоявшись застрять в утренних пробках. Перестраховался, конечно, ведь рабочий день давно начался. Но он был уверен, что ей — на двух автобусах — в любом случае дольше. Да и не хотелось ждать лишнее время: он измучился в ожидании.

Около колонны Нельсона ему сразу бросилась в глаза знакомая фигура. Сердце радостно прыгнуло. Но Виктор подошел ближе, и иллюзия рассеялась раньше, чем он увидел лицо женщины. Сердце снова шлепнулось обратно, в ледяную пустоту.

Вокруг колонны он обошел несколько раз, внимательно разглядывая толпящихся там туристов и прогуливающихся горожан. Наконец остановился и даже перестал вертеть головой по сторонам: когда — если! — Джей доберется сюда, она обязательно его увидит. Солнце пекло. Ноги подгибались: сказывались не проходящая тревога и недосыпание двух ночей, считая предыдущую, когда они с женой встретились после томительной разлуки. Однако Виктор не решался отойти подальше, в тень. В толпе туристов, среди безумных голубиных стай можно найти друг друга, только если стоять у самого подножия колонны. Скоро он перестал уже замечать физические неудобства. Стоял неподвижно, остановившимся взглядом смотрел перед собой. Порой его волосы обдавало ветерком от крыльев кишащих вокруг голубей. Он не замечал. Тень от колонны подползла к его ногам. На время накрыла его целиком. Удалилась куда-то за спину.

Пару раз Виктор вздрагивал. Ему казалось, что он видит жену на тротуаре по ту сторону Черинг-Кросс. В первый раз он двинулся навстречу, но женщина прошла мимо. Сходство казалось таким сильным, что Виктору хотелось догнать ее, и мутящимся от солнца и усталости сознанием он заставил себя сообразить, что если бы это была его Джей, она направилась бы к Нельсону. Во второй раз он только проследил глазами за быстро удаляющейся фигурой.

Несколько раз из заторможенного состояния его выводили телефонные звонки: ему, как обычно, много звонили по делу. Он старался отвечать покороче и вновь погружался в ожидание.

Наконец Виктор услышал в трубке голос жены. Он молча ждал, что она скажет.

— Ты очень сердишься? — спросила она. Ее голос звучал тихо, как бы издалека. Интонаций было не разобрать.

Он не отвечал. Вначале накатило бешеное раздражение и он сумел бы только зарычать в трубку. Затем оно так же внезапно отхлынуло. Но Виктор онемел от открытия простого факта; которого следовало ожидать: батарея ее телефона почти села!

— У тебя есть деньги? — крикнул он.

— Есть… — то ли «много» она сказала, то ли «немного», он не разобрал. — Я куплю телефонную карту.

На мгновение на душе у него потеплело: жена, как обычно, прочла его мысли между произнесенных слов. Но он снова замолчал, не желая в который раз задавать вопрос «Где ты?» Сама скажет.

— Любимый мой! — Даже сквозь плохую связь Виктор услышал, что голос ее дрожит. — Поверь, я все сделала так, как они сказали… Наверное, они сами что-то напутали… У меня такое ощущение, что я заехала куда-то на самую окраину. Я тут выяснила: место называется «Чесхам».

— Как?

— Мне тут написали… подожди… или «Чешам»…

— Чешэм? — переспросил Виктор, не веря своим ушам: ведь это местечко находится уже за кольцевой.

— Ну да.

То ли сигнал стал получше, то ли он привык разбирать слабые звуки. Виктор отчетливо услышал, как она всхлипнула. И вдруг закричала, истерично рыдая, перемешивая английскую и русскую речь:

— Виктор! Солнце мое, родненький! Забери меня отсюда! Я не могу больше! Я не понимаю, что со мной происходит. Я хочу к тебе, я хочу обратно, домой!!! Виктор!

Виктор крепко зажмурился, зажал рот рукой. Он не мог, не мог сказать: «Все будет хорошо! Мы скоро встретимся». Он никогда ей не врал в том, что было действительно важно для них обоих.

И все-таки следовало приободрить ее.

— Любимая, слушай меня внимательно! — сказал он уверенно. — Никуда больше ехать тебе не надо. Главное, что я теперь точно знаю, где ты. Найди какую-нибудь лапочку, посиди на ней, отдохни, успокойся. Я приеду и заберу тебя.

— Виктор, когда ты меня найдешь? — спросила она голосом, полным тоски.

Ему стало не по себе оттого, что Джей, прекрасно владевшая английским, так коряво сформулировала свой вопрос: вместо «Когда ты за мной приедешь?» — «Когда ты меня найдешь?». Ей так плохо, так одиноко, что распадается приобретенный всего несколько лет назад языковой навык? Или ею тоже владеет это безотчетное ощущение преграды, непостижимо возникшей и неосязаемо стоящей между ними?

Перейдя на русский, чтобы она перестала чувствовать себя такой одинокой и заброшенной, Виктор произнес несколько очень ласковых, предельно интимных слов и по ее короткому, смущенному ответу почувствовал, как оттаяла она и приободрилась. Затем он выяснил название улицы, на которой Джей находилась и готова была его ждать.

— Только не переживай! — неожиданно попросила она. — Береги себя! Все как-нибудь образуется.

Чтобы не терять времени, Виктор взял такси. Назвал сначала Чешэм, но, пока пробирались по центру, сообразил, что маршрут проляжет совсем неподалеку от его дома, и решил заехать. Он сейчас не переживал о расходах на такси, но очень хотелось сесть за руль собственной машины: вынужденное бездействие изводило его.

Дома, торопливо собираясь, машинально подумал, что надо, на случай перемены погоды, захватить ветровку. Брать с вешалки свою куртку, к которой вчера прикасалась жена, заботливо снимая с его плеч, было так горько, как будто он последний раз в жизни дотрагивался до ее рук. Виктор закусил губу и торопливо сказал себе: «Не сметь! Она жива и здорова. С ней ничего ужасного не произошло. Несколько смешных и досадных случайностей. Разве можно из-за этого едва ли не хоронить ее?!»