Читать книгу - "Кино под небом - Джо Р. Лансдейл"

жизни. Шлепать тебя по заднице – это удовольствие, которое не сравнится ни с золотом, ни с видео. И помни, прекрасная служанка, сегодня никаких размороженных ужинов, иначе я продам тебя арабским торговцам.

Он поцеловал ее.

– Спасибо, Гарольд. А теперь поставь меня прямо. Спина болит.

– Если дела пойдут плохо, если покажется, что мы не справимся, я оставлю для нас две последние пули.

– Гарольд, ты спятил. Подними меня. Спина болит.

Он поднял ее.

– Вот что бывает, когда стареешь. Проблемы со спиной. И нет уже былого романтического чувства.

– Сходи в душ и побрейся… и ради всего святого, причеши зубищи, – сказала мама.

– Мое дыхание – чистый сахар. Ложусь в кровать я с легкой сладостью во рту, встаю с дыханьем, сродни меду. Я…

– Иди!

– Слушаюсь, госпожа, – сказал он и, шаркая, удалился.

Когда он ушел, мама раздраженно посмотрела на меня.

– Он сумасшедший, знаешь?

– Знаю, – ответил я.

Чуть позднее мама ушла играть в теннис, а папа уехал на работу, и больше я никогда их не видел.

4

До того, как мы начали ездить в автокинотеатр, летним утром меня даже пушкой было не разбудить. Но теперь пятница означала «Орбиту», и обычно я вставал очень рано. А тут еще я пристрастился к «Утреннему Шоу Монстров». Его показывали по Шестому каналу в восемь, и Рэнди приходил ко мне каждую пятницу его смотреть. Боб тоже приходил бы, но он полдня работал в отцовском магазине по продаже кормов для домашней живности. Как я уже говорил, никто из нас не должен был работать, но Бобу так хотелось, и ему нравилось иметь в кармане много мелочи.

Так что Рэнди пришел, и мы стали смотреть фильм «Ползучий глаз»[2]. И все было ничего, пока не появились монстры. После этого паруса картины несколько сдулись. Сложно бояться существ, похожих на большие резиновые швабры. Тем не менее мне фильм понравился, а Рэнди получил возможность посмеяться над спецэффектами.

Думаю, это доставляло ему какое-то странное, почти извращенное удовольствие, учитывая, что большинство тех лент имело ограниченный бюджет. Как по мне, ему было важно иметь возможность смотреть на что-то свысока, учитывая что он ощущал себя нижним звеном социальной иерархии. Рэнди был смышленым, хорошим парнем, но в нем было что-то, что заставляло других вымещать на нем свою ненависть. Инцидент с Медведем являлся наглядным тому примером. На самом деле, у меня иногда складывалось впечатление, что за внешностью тихони и серой мышки скрывается лишенный смелости тиран, ждущий реванша против человечества.

Рэнди хорошо учился в школе, но не особо гордился этим, поскольку всем было плевать. Он был большим знатоком кино, грима и спецэффектов, но опять же, при отсутствии конкуренции. Нам с Бобом тоже нравилась вся эта бодяга, но мы не заморачивались на ней так сильно, как Рэнди. Поэтому малобюджетные картины были единственной вещью, с которой он мог меряться своими знаниями и навыками, мысленно представляя, что мог бы улучшить, будь у него шанс.

Но что я запомнил лучше всего, так это то, что, когда в фильме весь ад вырвался на свободу (следует признать, что ад там был какой-то жидковатый), Рэнди повернулся ко мне и спросил: «Как думаешь, у Уилларда есть постоянная девушка?»

– Блин, Рэнди, я не знаю. Уверен, девушки у него есть, но не думаю, что он из тех, кто сорит обручальными кольцами. По-моему, татуха у него на руке, «ПОЛИЖУ КИСКУ», – это своего рода романтическое заявление, не так ли?

– Ну да, – согласился Рэнди. – Думаю, так и есть.

После этого он снова стал смотреть фильм, но, кажется, мысли у него были заняты чем-то другим. Лицо у него обрело какое-то мечтательное выражение, будто он думал о чем-то сокровенном.

Около полудня мы перекусили бутербродами с ветчиной и съездили в супермаркет купить кое-чего на вечер: попкорн в карамели, миндаль в шоколаде, картофельных чипсов, колу и пару упаковок печенья. Боб должен был взять ящик пива; у него были связи. Связи, которые покупали дешево, а продавали дорого, и которым плевать, малолетка ты или кабан-бородавочник. Несмотря на это, вести дела с ними у Боба получалось лучше, чем у нас. Он одевался, как они, говорил, как они, и главное, всегда был такой напряженный, что, когда моргал, крайняя плоть у него на члене оттягивалась назад. Идеальный кандидат для денежных сделок.

Также он пообещал нам с Рэнди, что принесет немного вяленого мяса, которое его отец сделал из оленя, подстреленного в прошлый охотничий сезон. Раньше он уже нас угощал, и было вкусно. На самом деле, в прошлый раз он принес нам столько, что можно было накормить целую армию. Мою долю в основном съел папа, пусть даже его зубам пришлось пройти серьезное испытание. Ему понравилось лакомство, и он пытался угостить им всех приходящих к нам домой. Моему папе и папе Боба нужно было замутить общий бизнес. Папа Боба мог бы готовить, а мой – торговать вразнос.

Помню, как проходил однажды через кухню, и папа сидел за столом с одним из своих деловых партнеров. Он подтолкнул к нему полоску мяса, и я услышал, как тот парень сказал: «Меня не очень возбуждает эта шняга, Гарольд. Похоже, будто жуешь сиську мертвой бабы».

С тех пор, когда я ел это мясо, мне приходилось отключать голову, чтобы просто наслаждаться им, а не задумываться о его фактуре.

Притащив продукты домой, мы почитали журналы «Фангория», которые принес с собой Рэнди. Боб же появился на час позже, чем обычно.

Мы сразу обратили внимание на две вещи. Одна из них заключалась в том, что этот балбес только что принял душ и даже не удосужился обсохнуть; рубашка прилипла к спине, а волосы свисали из-под шляпы мокрыми сосульками. Вторая – в том, что он побывал в драке; под левым глазом у него красовался черный фингал.

– Знаете мою бывшую подружку? – произнес он.

– Бывшую? – спросил Рэнди.

– Ага, бывшую. Застукал ее с Уэндлом Бенбейкером.

Уэндл был размером с небольшой туристский трейлер. Во время учебы он был защитником в мад-крикской школьной команде, а его хобби, когда он не пил пиво и не разговаривал о девчонках, были разговоры о девчонках и питье пива. Он был единственным известным мне парнем, у которого шевелились губы не только над текстом, но и над самим разворотом с моделью в «Плейбое». Думаю, его сбивали с толку скрепки.

И, честно говоря, подружка Боба, Леона Большие Сиськи, не казалась мне большой потерей. Этим прозвищем ее называли даже