Читать книгу - "Ужасы и кошмары - Альбина Нури"

– От остановки – пять минут, район зеленый и тихий, соседи спокойные. Сантехника, газовая плита, холодильник – все исправное, мебель есть, посуда тоже. Заезжай и живи, – бодро стрекотала сотрудница агентства «Уютный уголок», предлагая Галине снять квартиру на улице Дробышева.

Кто был этот Дробышев, Галя понятия не имела, но, по всей видимости, не такой уж выдающийся гражданин, если его именем назвали крошечную кривую улочку на окраине города.

Квартира находилась в двухэтажном кирпичном доме послевоенной постройки. Из удобств имелись туалет и раковина с холодной водой, а вот горячей воды и душа не было. Проблему с мытьем каждый жилец волен был решать по-своему: хочешь – устанавливай душевую кабину и подключай бойлер, хочешь – в баню ходи по субботам, а хочешь – с тазиком упражняйся.

Мебель в квартире была древняя: недостаточно старая для антиквариата и музея, но вполне созревшая для свалки. Посуда примерно такая же. Одно правда: до остановки близко, сел на автобус – и минут через двадцать на работе. Отрабатываешь зарплату, которой только и хватит, что на эту однокомнатную конуру с кухней, где двоим тесно.

Однако Галя была оптимисткой. Осмотревшись, она бодро сказала себе, что и в таких местах люди живут. Все выходные драила квартирку: окна, полы, светильники, мебель в комнате, кухонные шкафы, крошку-холодильник и плиту. Подклеила отстающие от стены обои, убрала на антресоли старые кастрюли, треснутые тарелки, чашки с отбитыми ручками и выцветшие шторы, больше похожие на половые тряпки (выбрасывать из квартиры ничего не разрешалось). Расставила на полках свою посуду, книги, милые сердцу сувениры и фотографии, повесила занавески, кухонные прихватки и полотенца. Квартира стала выглядеть обжитой и уютной.

– Бедненько, но чистенько, – вслух прокомментировала Галина и посмотрела на старинный черно-белый снимок в рамке со стеклом, который сняла со стены и убрала на дальнюю полку шкафа. – Надеюсь, вы не сердитесь.

Женщина, причесанная по моде сороковых годов, с поджатыми губами, темными, как чернослив, глазами и острым носом, смотрела строго, даже сурово. Это, видимо, и была прежняя хозяйка квартиры. Наследники (какие-то дальние родственники) после ее смерти решили не продавать, а сдавать доставшееся им жилье.

– Зато не в общаге, все свое, – сказала по телефону лучшая подруга Настя. – На следующей неделе приду, отметим новоселье.

– Вот не жилось тебе дома, ютишься в коробке, – вздохнула мама.

Дома – это в деревне, почти в ста километрах от города. Мама надеялась, что после окончания финансово-экономического института дочь вернется в родные пенаты, выйдет замуж за Петю Прохорова, который давно по ней сохнет, детей родит. Все как у людей. И работу можно найти – на почте, например. Там и вакансия есть.

Но Галя готова была жить где угодно, лишь бы не в медленно умирающей Осиповке, да еще и рядом с Прохоровым, который двух слов не мог связать без мата.

К новому жилищу Галина привыкла быстро. Она вообще всегда умела жить в предлагаемых обстоятельствах и не жаловаться. Приноровилась готовить на малюсенькой кухне, не обращала внимания на грозный рык холодильника, находила вполне удобным раскладывающийся диван и мыла по вечерам голову над раковиной, вскипятив чайник.

– Жить можно, – вынесла вердикт Настя, которая пришла в субботу вечером с вином и тортом, чтобы отметить новоселье.

Говорила она чуть снисходительно, с видом и интонацией королевы, забежавшей на минутку в босяцкую лачугу: Насте повезло родиться в городе, так что мыкаться по съемным квартирам необходимости не было.

К тому же зимой у нее планировалась свадьба с симпатичным (хотя, на Галин взгляд, чересчур слащавым), прекрасно образованным и, как считала Настя, перспективным парнем с хорошим будущим. Родители обещали подарить молодоженам квартиру.

Да, Насте везло во всем, но Галя не завидовала. Хотя, конечно, тоже хотела и жениха, и собственное жилье, и прочие блага.

«Ничего, все впереди», – успокоила она себя, запирая за подругой дверь.

Но вот именно сегодня впереди не ждало ничего хорошего: началась гроза, а потом отключили электричество. Ни почитать, ни в Интернете посидеть: телефон, как назло, разрядился.