Читать книгу - "Мертвые видят день - Семен Лопато"

Казалось, и Вагаскова, и немецкого офицера на мгновенье охватило какое-то движение – среагировав первым, немец невольно чуть подался вперед, глаза его, казалось, без всякого трепета увлеченно-жестко блеснули.

– Решить поединком?

Почти презрительно Локи усмехнулся.

– Я вовсе не говорил, что вам будет дозволено что-то решить поединком, я сказал лишь, что вы заявили свое право самим решить исход этой войны. – Он посмотрел на бегущие по водной глади серо-черные буруны. – Разумеется поединком. Но правила этого поединка и его оружие выбирать не вам. Да и будет ли сам поединок, решать не вам.

– А что же нам? – неожиданно резко, нетерпеливо спросил Вагасков.

Локи на мгновенье задержал спокойный взгляд на нем.

– А вам доказать свое право на этот поединок. Вам пройти весь тот путь, который ведет к силе, что способна все даровать и все отбирать, к тому единственному, кто может что-то решить и что-то дать из того, что вы попросите – или не дать ничего, или просто не заметить вас – если такова будет его прихоть или его воля.

Немец быстро-сообразительно вскинул глаза на Локи.

– То есть?..

Локи почти скучающе покачал головой.

– Да. Да. К нему. К престолу Вотана.

– К престолу Вотана… – немец с, казалось, раздражавшим его самого замешательством обвел взглядом побережье и короткую цепь гор. – И где же он?

Почти усмехаясь, Локи слегка кивнул в сторону дымчатой гряды.

– Если посмотреть отсюда, то получится, что на вершине горы – той, что скрыта туманом. А если посмотреть с другого места – то совсем в другой стороне. Все это не важно.

– Так как же…

Локи, отворачиваясь, чуть устало поморщился.

– Все это было – раз в тысячи лет и едва ли кто-то помнит, с каким итогом. Но известно главное – место начала пути. Это у подножья вон той горы – там, где чуть виден лесочек. Дойти туда не так трудно. Там находится устье реки, текущей вверх – река течет в гору, как ни странно это звучит. Но пускаться вплавь вам не придется – на берегу валяется старый плот – достаточно ветхий, но еще пригодный для такого путешествия. На нем вы подниметесь на плато, за которым начинаются Поля Безумия – нет смысла сейчас объяснять, что это такое, но главное, что с этого момента никто и ничто вам не даст никакого совета и не укажет пути. Понять что-то или не понять, догадаться или не догадаться, найти путь к престолу Вотана или навсегда потеряться, сойти с ума и погибнуть – это будет зависеть только от вас. И даже если с самого начала вам повезет и вы о чем-то догадаетесь, путь будет долгим – мы в большом краю и вы видите лишь часть его. Но догадываться и прозревать вам придется раз за разом и продвигаться вам придется шаг за шагом, много раз – нет смысла сейчас объяснять, как вы будете приближаться к Вотану – вам будет казаться, что вы идете по равнине, но на самом деле вы будете идти вверх. Но это лишние сведения. Буду честен – я не вижу в вас качеств, способных помочь решить эту задачу, и сомнительно, чтобы вам удалось правильно сориентироваться даже на самом первом шагу. И еще: должен огорчить вас – вы смертны – так же как были там, внизу. Вас легко и свободно можно зарезать или убить. И вряд ли даже лучшие из вас дойдут хотя бы до начала пути живыми.

Немец презрительно улыбнулся.

– И значит?…

– Ничего не значит. Никто не собирается вас отговаривать, просто у вас есть еще несколько секунд на то, чтобы трезво оценить свои силы и все-таки пожать друг другу руки – никто не требует от вас вкладывать в это хоть толику сердечности или чувства – в конце концов, это просто формальное правило, установленное богами. И вот еще… – Локи неожиданно задумчиво посмотрел на нас. – Вот что действительно удивляет меня – эта ваша обоюдная решимость, с которой вы готовы взять на себя ответственность. Ответственность за миллионы жизней, за исход войны. Вы – вожди, но над вами есть другие вожди, над ними – еще вожди, а над всеми – главные, высшие вожди. Война идет долго и с переменным успехом – а значит, и те и другие вожди чего-то стоят. Надо ли перехватывать вожжи из рук тех, чья прямая обязанность – править и кто доказал способность выполнять эту обязанность по опыту и праву рождения – вот о чем я призываю вас подумать за те несколько мгновений, что еще могу дать вам.

Среди немцев произошло короткое движение, офицер, повернувшись, что-то сказал одному из подчиненных, тот что-то быстро горячо ответил, еще двое или трое обменялись быстрыми короткими фразами.

Сплюнув, старпом Снежко посмотрел куда-то в сторону.

– Завернул… – Подумав, он добавил к этому короткое матерное словцо.

Боцман Нырков и торпедист Легчаев, не сговариваясь, коротко выматерились оба.

Спокойно и чуть печально Вагасков смотрел в сторону моря.

– Помните Соцкова, что с Черноморского к нам попал? – спросил он. – Как он рассказывал, как Севастополь эвакуировали.

Старпом сплюнул снова. – Ага. Пятьдесят человек комсостава и партактива в подводную лодку набили – и в Новороссийск. И так еще несколькими лодками – и командарма тоже. А семьдесят тысяч народу – без патронов и снарядов – немцам на съедение.

– Вожди… А над ними – еще вожди, а над ними – еще вожди…

– Вот и я так думаю, – тихо откликнулся Вагасков. – Лучше уж мы сами. Раз уж так получилось.

– Итак, ваш ответ, – сказал Локи, – время вышло. Впрочем, достаточным будет одно слово.

Вагасков улыбнулся. – Вы знаете какое.

Локи повернулся к немцу.

– Вы?

Немец, чуть иронически сощурившись, жестко усмехнулся краешками губ.

– Даже два. Хайль Гитлер.

Задумчиво Локи взглянул на него.

– Вы славите своего вождя и при этом не доверяете ему?

Спокойно, став совсем серьезным, немецкий офицер смотрел куда-то в сторону.

– Я славлю своего вождя – по крайней мере в каком-то смысле. Но у меня есть основания полагать, что сам я все сделаю существенно лучше.

Мгновенье Локи смотрел в сторону моря.

– Пойдемте. Я все покажу вам.

Все так же – двумя группами по обе стороны от Локи, не смешиваясь, мы пошли по песку.

– Надеюсь, у вас хватит ума сообразить одно, – сказал Локи, – ноша, которую вы имели глупость на себя взвалить, настолько тяжела и сложна, что даже минимальный шанс хоть как-то с ней справиться у вас есть, только если вы будете действовать сообща. Вы отказались примириться и, разумеется, свободны перебить друг друга хоть сию минуту, но даже самые первые шаги вы в состоянии будете сделать, лишь всецело и постоянно подкрепляя друг друга, восполняя слабые стороны одних сильными сторонами других. Полагаю, это никак не унизит вас – по крайней мере, на первых порах.

Некоторое время все молчали.

– Спасибо, – сказал наконец немецкий офицер. – Этот специфический момент мы понимаем.