Читать книгу - "Не/много магии - Александра Давыдова"

Бригитта заходит на кухню, шипя, открывает шкафчик — у нее обгрызены ногти и больно сжимать пальцы. Бригитта смотрит на полку — сахара кот наплакал, зато муки два пакета и вдоволь ванильной пудры. Она все швыряет на столик — клубы мучной пыли. В страхе бегут муравьи с грузом из хлебных крошек, ложка падает на пол, из глубины серванта на свет достается варенье. Темно-темно-коричневое, с ароматом горелого сахара, из переваренной сливы.

Бригитта готовит торт.

Линнет наклоняется, чтобы завязать шнурок, и тут кто-то бьет ее по спине. У девочки подламываются колени, и она с размаха упирается ладонями в мокрый песок.

— Эй, ты взяла ведерко?

Это Кевин из соседнего подъезда. Вечно сначала врежет, и только потом подумает.

— Будем лепить куличики?

Линнет вовсе не кажется, что это хорошая идея. После дождя в песочнице мерзко. Мокро, грязно и серо. Лучше шататься по двору туда-обратно, заложив руки за спину, и посматривать на соседские балконы. Вдруг оттуда вылетит птичка?..

Но Кевин смотрит с такой надеждой, огромными зелеными глазищами, круглыми, как глаз светофора. И даже рот открыл — смешной, на птенца похож.

Линнет вздыхает:

— Схожу домой, принесу ведерко. Подожди меня здесь.

Линнет идет домой.

Уоллес глядит из-за шторы, ждет удачного ракурса. В дрожащих руках Никон, в углу рта — сигарета. Он ждет, когда девочка примет свою любимую позу — руки замком сзади, подбородок и нос — кверху, озирается по сторонам. Как будто чего-то боится.

У Уоллеса сотни фото, спрятаны в дальней папке. На диске с литерой F, под названьем «Расчет и закупка чермета». Но нужно еще больше. Искусство требует… образов. Нет, образа. Маленькой девочки.

Она гуляет по часу, по два или даже больше. Каждый вечер этого лета. Уходит домой с темнотой, по ней можно сверять закаты. Видимо, девочке дома совсем нечего делать.

Уоллес косится на огонек сигареты, потом снова глядит во двор. Подается вперед, трет ладонью стекло. Девочки нет во дворе. Куда-то делась, чертовка.

Уоллес думает: «Может, она завернула за угол?» Перехватывает фотоаппарат и идет на кухню, посмотреть из углового окна.

Вилма болтает с мамой по телефону, громко, на всю кухню. Муж все равно не услышит — он после обеда сиднем сидит в спальне, чинит то фотик, то плеер, читает «Планету IT».

— На ужин сварю макароны…

— Да, что его баловать, что ты!..

— Перебьется и без подливки…

— Тебе его жаль, заразу?..

— В театре не были вечность…

— Ласково слово не скажет!..

— Сидит, как рохля, в халате…

— И скучный, как старый свитер..

— Любовник? Что скажут люди?..

— Мама, не надо морали!..

— Он меня свозит в Ниццу…

— И кофе — не из Старбакса…

— Ммм, а какая машина…

— Нет, к сожаленью, не Бентли…

— Мерседес — тоже неплохо…

— Сошлись у меня на работе…

— Партнер, из транспортной фирмы…

— Ах, а какой он в постели!

Уоллес стоит в дверях и слушает с полуулыбкой, которая больше похожа на полуоскал безумца. Размахивается и швыряет любимый проверенный Никон. Промахивается на два пальца. Стекло разлетается вдребезги.

Никон весит прилично. Особенно если сверху. С четвертого этажа — где-то под двадцать метров. Прямо на голову. Кошке.

У кошки кудрявая шерсть и длинные слабые лапы. Очень хорошие предки и стоимость в тысячу баксов. Бантик с табличкой на шее: «Шеннон Овеверли Сансет, питомник «Вел Кейси-17», если вы меня нашли, вернуть по адресу…»

Дальше уже нечитабельно. Кровь на стальной табличке. Кровь на ленточке, грязная шерсть и мозги вокруг на два метра.

— Шеннон! — визжит хозяйка, выпускает из рук поводок и начинает заламывать руки.

Мечется взад-вперед, озирается в поисках помощи, бросается в сторону, через дорогу, там вроде как стоит полицейский.

Родви едет в аэропорт, там ее ждет Гарри. Им наконец дали командировку вместе.

— Гарри такой рассеянный, — твердил начальник вчера. — Возьми его загранпаспорт с визой, билеты туда-обратно, страховку и распечатку брони. Я знаю, он их засунет куда-нибудь и забудет. Так что проконтролируй.

Родви серьезно кивает. Она уж проконтролирует. Как только окажутся в ЦЕРНе, она отправит Гарри на ужин, сама возьмет ключ и влезет в его номер. Возьмет ноутбук с разработкой — и поминай, как звали.

Ей обещали в Иране пять миллионов баксов. Родви не верит в Третью мировую, зато она верит в деньги. Поэтому согласилась. Срок передачи расчетов — декабрь этого года.

Родви мечтательно жмурится и представляет, как поедет в круиз вокруг света, будет купаться в шампанском и панцирь ломать омарам.

До аэропорта осталось каких-то пять километров.

Но тут на дорогу выносится девушка. Чуть ли не под колеса.

— Куда ты поперлась, дура?! — Родви орет, выворачивая руль. Машина идет юзом. Боком идет на фонарный столб, тот вспарывает ее, как консервную банку.