Читать книгу - "Мексиканская готика - Сильвия Морено-Гарсия"

– Да, так и есть. Он скоро будет здесь. Думаю, мой отец тебе понравится. И тебе понравится Мехико.

– Я поеду с тобой?

– Но я же не могу оставить тебя здесь. Ведь я стащила тебя с горы. Думаю, я просто обязана защищать тебя, – сказала она беззаботным тоном. Ей было настолько трудно говорить беззаботно, что язык едва ворочался, но все равно удалось улыбнуться.

Фрэнсис выглядел испуганным и довольным одновременно. Ничего, все поправимо. Она научится жить без волнений и страхов и научит его.

– Мехико, – сказал он. – Огромный город…

– Ты привыкнешь. – Ноэми зевнула, прикрывая рот перевязанной рукой.

– Очень больно? – тихо спросил Фрэнсис.

– Немного. Какое-то время не смогу играть сонаты. Попробуем сыграть дуэтом, ты мне будешь помогать.

– Ноэми, а серьезно?

– Серьезно? Рука болит. Но это пройдет.

Может, и нет, может, она никогда больше не сможет играть на пианино, как раньше. Но это ерунда, будет хуже, если она не сможет забыть свою поездку в Дом-на-Горе, но ей не хотелось произносить это вслух. Зачем?

– Я слышал, кузина советовала тебе поспать. Кажется, это хорошая идея.

– Пфф! Спать скучно, – заявила Ноэми, вертя в руках пачку сигарет.

– Ты боишься кошмаров? – догадался Фрэнсис.

Ноэми пожала плечами и не ответила, выбивая пальцем дробь на пачке.

– Мне не снились кошмары о матери. Может, позже… – сказал Фрэнсис. – Но мне снилось, что дом целехонек, что я нахожусь внутри и в этот раз выхода нет. Я был там один, и все двери были крепко заколочены.

Девушка сжала пачку.

– Дома нет. Я же тебе сказала – нет.

– Он был еще шикарнее, чем прежде, – продолжил Фрэнсис. – Таким, каким был до запустения. Краски такие яркие, и в оранжерее растут цветы. Но… внутри было полно грибов, целый лес. И когда я шел, из моих следов вырастали грибы.

– Пожалуйста, замолчи, – попросила Ноэми и пожалела, что ему не снились убийства. Такой сон, как у него, волновал намного больше.

Девушка бросила пачку, и она упала между стулом и кроватью. Оба уставились на нее.

– Что, если дом никогда не исчезнет? Что, если он во мне? – Голос Фрэнсиса дрогнул.

– Не знаю… – ответила Ноэми.

Они сделали все, что могли. Уничтожили Мрак, уничтожили усыпальницу с ее тайнами. Дом должен исчезнуть. И все же он в крови.

Тяжело вздохнув, Фрэнсис покачал головой:

– Если он во мне, то нужно с этим покончить, и тебе не стоит оставаться рядом со мной, это не…

– Это был сон.

– Ноэми…

– Нет! Это был сон. А сны не могут навредить.

– Тогда почему ты не спишь?

– Просто не хочу. Это не имеет ничего общего с твоей проблемой. Твой сон ничего не значит.

Фрэнсис собирался запротестовать, но Ноэми улеглась к нему на кровать и обняла, заставив парня замолчать. Вскоре она почувствовала, как его рука легко коснулась ее волос, услышала, как бьется его сердце, успокаиваясь до нормального ритма.

Ноэми взглянула на Фрэнсиса. Его голубые глаза сияли непролитыми слезами.

– Я не хочу стать таким, как Говард и Вирджиль, – прошептал он. – Может, я скоро умру. Кремируй меня тогда.

– Ты не умрешь.

– Ты не можешь этого обещать.

– Мы будем вместе, – твердо заявила девушка. – Мы будем вместе, вот это я тебе обещаю.

– Как ты можешь обещать? – повторил он.

Ноэми зашептала, что Мехико – чудесный город, что в нем полно новых домов, в стенах которых точно не прячутся истории. Есть и другие города, где солнце вернет цвет его щекам. Они могут жить у моря, в доме с огромными окнами, которые они не будут занавешивать шторами.

– Сказки рассказываешь, – пробормотал он, обнимая ее.

Это Каталина рассказывала сказки. О принцессах в башнях и посланниках Кублай-хана. А она рассказывала историю, и Фрэнсису наконец стало все равно, врала она или говорила правду.

Он крепче обнял ее и зарылся лицом в ее волосы.

Наконец Ноэми заснула, и ей ничего не снилось. Когда она проснулась, комнату наполнял тусклый свет раннего утра. Фрэнсис повернул к ней бледное лицо. Ноэми гадала, увидит ли она однажды, если будет присматриваться, золотой оттенок в его голубых глазах. Или, может, ее собственное отражение в зеркале уставится на нее глазами из расплавленного золота?

Может, мир действительно про́клятый круг, змея глотает свой хвост, и конца нет – только вечное разрушение и бесконечное поглощение?

– А мне тут в голову пришло, что ты мне приснилась, – пробормотал Фрэнсис.

– Я настоящая, – прошептала Ноэми.

Они помолчали. Ноэми медленно наклонилась и поцеловала его в губы, чтобы он понял: она здесь и она действительно настоящая. Фрэнсис вздохнул и, закрывая глаза, переплел свои пальцы с ее пальцами.

Ноэми подумала, что будущее нельзя предсказать и нельзя угадать, как все получится. Считать иначе абсурдно. Но они были молоды и могли ухватиться за надежду. Надежду, что мир можно изменить, сделать добрее и приятнее. В конце концов, все зависит от них.

Поэтому Ноэми поцеловала Фрэнсиса во второй раз – на удачу. Когда он снова взглянул на нее, его лицо наполнилось такой неописуемой радостью, что девушка поцеловала его в третий раз – с любовью.