Читать книгу - "Черная дама - Наталья Тимошенко"

Почувствовал скорый конец и Троекуров-Шумский. Сделал полшага вперед, вышел из тени, довольно улыбаясь. Легонько взмахнул рукой, и что-то произошло. Только что полная тишина в зале, нарушаемая лишь льющейся мелодией, наполнилась шорохами. Шорохами тысяч крыльев. Войтех поднял голову и обнаружил, что потолок стал прозрачным и через него видно темное небо, усыпанное звездами, и в небе этом кружат вороны. Их было много, тысячи, десятки тысяч. Войтех поежился. Он не боялся птиц, но такое количество заставляло нервную дрожь пробегать по позвоночнику.

Директор перевел взгляд на Артема, и тот в очередной раз ошибся, рука со смычком безвольно опустилась вниз. Войтех инстинктивно дернулся к Троекурову, но тут же встретил его многозначительный взгляд, напоминающий о заложниках, и остановился. Артем с трудом поднял руку и снова коснулся струн. Взгляд его был затуманен, и он прикрыл глаза, больше не глядя в зал, продолжая доигрывать последнюю симфонию.

– Еще полтора часа, – прошептал рядом Ваня. – Он не продержится. Надо что-то делать.

В зале послышался шум. Войтех не сразу отличил его от шума кружащих над пансионатом воронов, но когда отличил, разглядел на одном из задних рядов движение. Кто-то поднялся с места и пробирался между одноклассниками. Это была Вика. Девушка, которую они искали ночью в лесу во время бала. Ни на кого не глядя, уверенно, не позволяя себя остановить, она шла по проходу к сцене. Поднялась по ступенькам, даже не взглянув в сторону директора, зашла за кулисы. Несколько мгновений спустя вышла оттуда, с трудом неся в руках огромную виолончель и небольшой стульчик. Директор нахмурился, но не тронулся с места. То ли решил посмотреть, что будет, то ли действительно не мог ничего сделать после того, как передал скрипку Артему.

Вика поставила стульчик в метре от Артема, установила виолончель и, подобрав момент, коснулась смычком струн. Со сцены в зал полился удивительный струнный дуэт, дополняющий друг друга, звучащий как единое целое. И – странно – звуки виолончели будто придали Артему сил. Его рука с зажатым в ней смычком запорхала увереннее, губы тронула легкая улыбка.

Поступок Вики словно дал сигнал остальным. Со всех сторон в зале зашевелились дети: кто-то пробирался к проходу, кто-то вставал, чтобы пропустить товарищей. Спустя несколько минут на сцене с инструментами в руках расположился уже весь школьный оркестр, а учитель музыки стоял внизу, дирижируя руками. Зал наполнился музыкой. Это уже не была прощальная партия скрипки. Это был оркестр, аккомпанирующий главной скрипке, восславляющий жизнь и приближающий рассвет. Музыка превратилась в морской шторм, то накатывала высоким валом, то стыдливо отступала назад, набиралась сил и снова возвращалась волной. Скрипка в руках Артема полностью ему подчинилась. Парень будто впитывал в себя силы друзей, больше не ошибался, играл уверенно, сильно. Мамонтов-старший наконец смотрел на сына с настоящей отцовской гордостью. Артем встретился с ним взглядом, и оба улыбнулись друг другу.

– Пара минут до рассвета, – тихо сообщил Иван, неожиданно оказавшийся рядом. Войтех не видел, когда он успел подняться и подойти.

Вороны в небе продолжали кружить над пансионатом, и Войтеху показалось, что их стало больше. И вдруг один сложил крылья и резко спикировал вниз, ударив острым клювом по крыше. Конечно, один он не мог навредить ей, но остальные птицы последовали его примеру, и вот уже град из сотен, тысяч острых клювов обрушился на крышу. Та зазвенела, задрожала под натиском взбесившихся птиц. Войтех перевел взгляд на директора: тот смотрел вверх и что-то шептал. Одно выверенное движение руки – и в Троекурова уперся ствол пистолета.

– Прекратите! – велел Войтех.

Директор посмотрел на него и ухмыльнулся.

– Не то что?

Войтех взвел курок.

– Я выстрелю. И поверьте, с такого расстояния у вас не останется шансов.

– Ты не убьешь человека.

– Я уже убивал. Второй раз легче.

Шквал ударов по крыше прекратился.

– Я не смог вычислить вас раньше, – продолжал Войтех, не сводя с директора взгляда и пистолета, – не смог не допустить всего этого, но не дам вам помешать Артему честно выиграть.

Пока они говорили, небо посветлело, и наконец первый ярко-красный луч скользнул по верхушкам деревьев. Артем замер, смычок так и остался висеть в воздухе, не коснулся в последний раз струн. А в следующую секунду скрипка в руках юноши рассыпалась в прах, оставив после себя лишь кучку пепла на дощатой сцене у ног победившего ее музыканта.

Артем упал на колени, уперся руками в пол, дышал тяжело и часто, но на губах его играла улыбка победителя. Громкий возглас, напомнивший воронье карканье, раздался со стороны Троекурова. Тот тоже упал, почти полностью повторив позу Артема. Победитель и проигравший встретились взглядами, и руки директора превратились в черные крылья. Мгновение – и на месте человека сидел огромный ворон. Взмахнул крыльями, поднялся в воздух и стремительно направился к выходу.

– Уходит! – завопил Иван.

Войтех провел его под прицелом, но стрелять не стал. Дети из зала спешили к сцене, не замечая уже ничего вокруг, и он запросто мог попасть в кого-то из них.

– Стреляй! – командовал Иван.

Войтех качнул головой.

– Его жизнь не стоит случайной жертвы.

Иван емко выругался, в отчаянном жесте стащил с ноги ботинок и запустил в удаляющегося ворона. Что самое удивительное – попал. Ворон недовольно каркнул, потерял несколько черных перьев и исчез в дверном проеме.

13 февраля 2017 года, 21.10

скоростной поезд «Сапсан»

где-то между Москвой и Санкт-Петербургом

Ваня настоял на том, что билеты домой следует взять непременно в первый класс. В этот раз даже бизнес его не устраивал.

– Я, знаешь, сколько натерпелся? – говорил он Войтеху, будто это ему пришлось всю ночь играть на скрипке.

– Сколько? – хмыкнул Войтех, но тем не менее билеты в первый класс взял.

В вагоне они оказались одни. Ваня почти сразу после отправления поезда куда-то смылся, и оставалось только догадываться, зачем в таком случае ему нужен был первый класс. Войтех где-то в середине вагона затерялся вместе с ноутбуком среди сидений. Наверное, вносил в базу данных Института заключение о расследовании. Или просто избегал ее общества, Саша не знала. Сама она расположилась в одном из кресел возле столика, на котором медленно остывала чашка кофе, подобрала под себя ноги и читала книгу, периодически возвращаясь к прочитанному, поскольку мыслями уходила далеко от текста и не понимала смысла.

Троекурова-Шумского они так и не нашли. Да и как найдешь птицу? Ваня утверждал, что он ранил ему крыло, но найти в лесу и раненую птицу оказалось невыполнимой задачей. Пепел скрипки Войтех отнес на кладбище и высыпал на могилу Черной Дамы, которая так и осталась для них безымянной. Почему он так сделал, никто не знал, а объяснять он не стал. Справедливости ради, Саша и не спрашивала. Пару часов она провела у постели Артема, но тот, выспавшись, чувствовал себя прекрасно, и Саша оставила его на попечение отца и Вики. Судя по всему, у молодых людей завязывался роман, и они наверняка предпочли бы, чтобы Мамонтов-старший последовал ее примеру. Поскольку расследовать больше было нечего, маньяк пусть и не пойман, но нейтрализован, уже вечером они отправились домой. День выдался таким насыщенным, что поговорить с Войтехом о том, что сказал директор, возможности не представилось, но, опять же, Саша ее не искала, верная себе в своих новых правилах. А он, как всегда, умело избегал разговора.