Читать книгу - "Дар лесной отшельницы - Лана Синявская"

– Сандру?

– А чему ты удивляешься? Между прочим, девушка была очень даже хороша. Даром что дурочка и мотовка. Вспомни, твой отец, встретив ее, тоже потерял голову, да и тебе она очень даже нравилась…

– Перестань. Я прекрасно знал ей цену и пользовался только как подстилкой.

– Красивой подстилкой, смею заметить. Ну так вот, Сандра действовала на мужиков завораживающе. Стоит ли удивляться, что несчастный уродец, которого женщины допускали к телу только из жалости или за большие деньги, увидев ее, потерял голову? Вот в этот момент все и изменилось. Клонов точно заново пережил все свои унижения. У его соперника, твоего отца, было все – богатство, мужественная внешность, верные друзья, и, главное, у него была красавица Сандра. Не знаю уж, как он собирался поладить с ней после того, как избавится от ее мужа, но видеть их вместе ему было невыносимо. Кстати, сама Сандра весьма благоволила к художнику, и, вполне может статься, ему даже удалось бы добиться ее благосклонности. Он ведь был очень богат, а Сандра мыслила только цифрами. Задумав план, Клонов стал искать сообщников в доме Барскова. Его самого Александр Федорович избегал. Но тут негодяю повезло. Он разговорил Фрэнка и узнал, что у того есть веский повод ненавидеть своего хозяина, то есть родного брата. Фрэнк пользовался полным доверием твоего отца, так как до своего «прозрения» много лет служил ему верой и правдой, поэтому управляющему не составляло труда узнавать нужную информацию. Так, например, он успел вовремя сообщить своему сообщнику, что Глеб Кутько собирается срочно продать дом и перебраться в Москву, оказавшись вне их досягаемости. Также он заранее предупредил Клонова об очередном визите Димы Чумакова с подружкой Жанной. И так далее. Разумеется, о моем появлении Клонов узнал моментально и специально караулил меня поблизости, желая оценить, насколько я для него опасна.

Помимо самих убийств, сообщники развлекались тем, что запугивали твоего отца, устраивая в доме мерзкие пародии на расправу над его друзьями. Это было особенно жестоко.

Что же касается самих преступлений, то Клонов заранее, задолго до намечающихся событий подарил каждому из друзей портреты, написанные в очень реалистичной манере. Те, разумеется, с благодарностью приняли подарок, не зная, что тем самым подписали себе смертный приговор. Исключение составил опять-таки твой отец. Он не желал иметь с Клоновым ничего общего и не принял бы подарка. У Клонова оставался один выход – использовать Сандру, на которую он имел большое влияние.

– Она знала, что это за портрет?

– Нет, конечно. Понятия не имела. Просто Клонов убедил ее, что это отличный подарок, и она с радостью поддержала эту идею. Тем более что это не стоило ей ни копейки, – с усмешкой добавила Анна. – Уверена, что Александр Федорович выбросил бы картину на следующий же день после юбилея. Клонов знал это и понимал, что придется действовать быстро. Он объяснил Фрэнку, как создать алиби и где будет тело, и в точно рассчитанное время осуществил задуманное.

– Но как отец оказался в оранжерее?

– Ты знаешь, твой отец был очень сильным человеком. Я имею в виду его волю и сознание. Такие почти неподвластны гипнозу, и колдунам с ними нелегко. Единственное, что смог сделать Клонов, это заставить Александра Федоровича подняться в оранжерею в нужное время. А там его уже поджидал… он сам, иными словами, двойник из картины.

– Фантом смог открыть дверь тайного хода?

– Это трудно понять, но попытайся: фантом, как ты выразился, так же реален, как ты и я. Он не только может открыть дверь, но и выстрелить из пистолета, что он и проделал. В то же время он способен пройти сквозь стену, так как не имеет жесткой структуры. И еще – фантом полностью подчиняется своему создателю. В нашем случае – Клонову. По его приказу он проник в оранжерею, застрелил ничего не подозревающего твоего отца и как ни в чем не бывало спустился вниз. При этом он прошел мимо множества людей, прекрасно знавших Александра Федоровича, не вызвав и тени подозрения. Единственное, чего он не может делать, – это разговаривать. То есть голос у него есть, но этот голос не имеет ничего общего с человеческим. Обман сразу бы раскрылся. Вот почему лже-Барсков не откликнулся на чей-то вопрос. Он молча вошел в кабинет и вернулся на свое место – в раму. Остальное сделал Фрэнк. Перетащил тело, выстрелил в стену – я, кстати, так и не нашла след от пули, но он обязательно есть, – и бегом бросился обратно в оранжерею, а чуть погодя вошел уже с главного входа. Если бы не Маша – у них бы все получилось.

– Да, жуткая история. Бедный отец. Не могу себе простить, что не верил ему, – Герман с силой сжал руку в кулак.

Анна протянула свою и накрыла его стиснутые пальцы своей ладошкой.

– Я понимаю, как тебе тяжело. Но, ты знаешь, отец был бы рад, если бы узнал, что ты превратился из капризного инфантильного мерзавца в нормального человека.

– Неужели я произвел на тебя поначалу такое кошмарное впечатление? – усмехнулся Герман.

– Не то слово!

– Молодые люди, не желаете фотографию на память? – защебетала подлетевшая девица с «Полароидом» в руках. – Вы так хорошо смотритесь вместе. Позвольте?

Она так обворожительно скалила безупречные зубы, что Герман сразу же загорелся идеей сфотографироваться.

– Вот и отлично, – обрадовалась девица и принялась скакать вокруг столика, выбирая удачный ракурс. – Поднимите бокалы, смотрите друг на друга, внимание…. снимаю.

Карточка с шипением выползла из фотоаппарата. Девица подхватила ее ловким движением, помахала в воздухе, дожидаясь, пока проявится изображение, и с улыбкой протянула Ане.

Пока Герман расплачивался с девушкой-фотографом, Анна взглянула на снимок и похолодела. Сердце заколотилось в бешеном ритме, рука, держащая снимок, мелко задрожала. Она не могла оторвать от него глаз, пока до ее сознания медленно доходила ужасная истина.

На фотографии она и Герман с застывшими улыбками на лицах чокались друг с другом наполненными бокалами с красным вином. Справа, оттуда, где стоял еще один свободный стул, к ним тянулась третья, слегка расплывчатая, рука. Точнее, когтистая лапа получеловека-полузверя. Она также сжимала бокал, но иной по форме, гораздо больше напоминающий старинный кубок из темного хрусталя. Ужасная рука принадлежала монстру, нагло таращившему пустые, светящиеся, точно угли, глаза в объектив. Жуткая рожа казалась странно знакомой, и, присмотревшись, Анна поняла, кто самовольно присоединился к их компании: сквозь уродливые складки и наросты проступали узнаваемые черты. Сомнений не было. На фото был изображен Клонов…

– Дай посмотреть! – потянулся за снимком Герман. Анна отдернула руку и быстро засунула фото в сумочку.

– Извини, – пробормотала она, – я получилась просто отвратительно. Давай снимемся еще раз, потом, хорошо?

Герман пожал плечами, но настаивать не стал. Анна попыталась улыбнуться. Улыбка на ее лице выглядела вымученной. Ему же так и не удалось понять, почему Аня, только что оживленная и разговорчивая, внезапно сделалась молчаливой и грустной.