Читать книгу - "Бог астероида - Кларк Эштон Смит"

Он не встретил ни одного оумни в этом нескончаемом мире ночи и тишины. Но после того, как Говард обошёл громадную пропасть и вновь начал подниматься, проходя по небольшим пещерам, ему периодически стали попадаться какие-то слепые, белые существа отталкивающего вида, размером с крысу-переростка, но без рудиментарного хвоста и даже без ног. В своём упадническом состоянии ума и тела он чувствовал примитивный страх перед этими существами, а не простое отвращение, которое они должны были бы обыкновенно вызывать. Однако твари были неагрессивны и медленно отступали от него. Однажды Говард случайно наступил на одно из этих существ и тут же отскочил прочь, завывая от испуга, когда оно тошнотворно задёргалось под его пяткой. Обнаружив, что он раздавил ему голову, Говард осмелел и стал колотить уродца металлическим стержнем, который он всё ещё нёс с собой. Он измолотил его в мягкую массу, которая всё еще дрожала как живая, а затем, охваченный звериным, первобытным голодом, позабыв все мучительно приобретённые предрассудки цивилизованного человека, опустился на колени и с бесстыдной жадностью пожрал эту массу. После этого, насытившись, он растянулся на камне и проспал много часов.

VI

Говард проснулся с обновлёнными силами, однако его нервы и разум всё ещё оставались частично расстроены минувшими переживаниями. Как дикарь, который пробуждается в какой-то первобытной пещере, он чувствовал иррациональный ужас тьмы и тайны. Его память была исковеркана и подавлена, оумни запомнились ему лишь как смутный и почти сверхъестественный источник страха, от которого он бежал.

В темноте рядом с ним лежала грибная ветка, которая служила ему вместо факела или фонаря. С веткой в одной руке и с металлическим стержнем в другой Говард возобновил свои странствия. Ему встречалось всё больше белых безногих существ, но теперь он овладел своим страхом перед ними и рассматривал их только как возможный источник пищи. Он продолжал убивать и есть их по одному, наслаждаясь мягкой червячьей плотью, подобно аборигену, который с наслаждением лакомится личинками или белыми муравьями.

Говард потерял всякое представление о времени или его измерении, бесконечно карабкаясь по тартарским склонам пещер или двигаясь вдоль берегов неосвещённых рек, заводей и пропастей, убивая, когда он был голоден, укладываясь спать, когда его усталость становилась слишком сильной. Он шёл так на протяжении многих дней или даже недель, в слепом инстинктивном поиске света и внешнего воздуха.

Флора и фауна пещер изменились. Он протискивался через туннели, полностью заросшие колючими, светящимися грибами, многие из которых были жёсткими и острыми, будто сделанные из железа. Затем Говард вышел к прохладным озёрам, воды которых были заселены длинными, гибкими, гидроподобными существами, разделёнными на сегменты, как ленточные черви. Они поднимались из воды, чтобы не дать человеку пройти дальше, но их беззубые мясистые пасти были не в силах причинить вред его конечностям, покрытым мауффой.

Некоторое время он двигался через зону неестественной теплоты, которая, без сомнения, являлась признаком скрытой вулканической деятельности. Здесь были горячие гейзеры и пропасти, откуда поднимались знойные испарения, наполняя воздух странными газами с металлическим запахом, которые разъедали ноздри и обжигали лёгкие землянина. Какие-то прежние остатки научных знаний заставили его убраться их этого района и по своим следам вернуться в пещеры, свободные от газов.

Выбежав из одной такой ядовитой пещеры, Говард оказался в полости, шириной в милю, где в необычайном изобилии произрастали грибы. В этих светящихся зарослях с ним случилось одно из самых страшных приключений. Огромный змееподобный монстр, такой же белый, как и все прочие формы здешней жизни, безногий, с единственным циклопическим светящимся глазом, бросился на Говарда из неземных зарослей, отшвырнув его на каменную почву одним ударом своей тупой бесформенной головы. Пока землянин лежал в состоянии полуошеломления, монстр принялся заглатывать его своей огромной пастью, начиная со ступней. Казалось, что металл, в который был одет Говард, не был препятствием для аппетита этого монстра. Тварь проглотила человека почти до бёдер, когда он опомнился и осознал весь кошмар своего нынешнего положения.

Поражённый отвратительным ужасом, завывая и бормоча, как пещерный человек, он поднял металлический стержень, который каким-то образом удерживали его пальцы, и отчаянно ударил им по чудовищной голове, пасть которой поглощала его дюйм за дюймом. Удары не произвели ни малейшего впечатления на громадную упругую массу, и вскоре Говард оказался по пояс в чудовищной пасти. Крайняя опасность положения вернула ему немного рассудка и, используя стержень, как рапиру, он воткнул его в громадный, блестящий глаз на всю длину, очевидно, пронзив насквозь рудиментарное подобие мозга этого животного. Бледная жидкость, словно из яйца, потекла из лопнувшего глаза, а слюнявые губы с нестерпимой болью сжались вокруг Говарда, почти сокрушив его в этом последнем смертельном спазме. Белое, распухшее тело, толщиной с дерево, металось в течение долгих минут, колотясь о стены в конвульсиях вместе с бесчувственным Говардом. Когда он пришёл в себя, существо лежало сравнительно неподвижно, и его мешковидный рот начал расслабляться, так что Говард смог выбраться из ужасной глотки.

Шок от этого испытания довершил его умственное разложение и ещё глубже загнал Говарда в примитивную дикость. Разум его становился всё более пустым, он ничего не знал и не помнил, кроме слепого ужаса этих пещер под поверхностью чужой планеты и тупого инстинкта, который всё ещё побуждал его искать спасения.

Несколько раз, когда Говард продолжал свой путь через заросли грибов, он вынужден был бежать или прятаться от других монстров той же породы, что и тот, который едва не проглотил его. Затем он вошёл в область с крутыми склонами, которые начали понемногу выводить его наверх. Воздух сделался холодным, а пещеры по-видимому были лишены растительной или животной жизни. Он пытался размышлять о причине усиливающегося холода, но его повреждённый разум не мог предложить никаких объяснений.

Прежде чем войти в эту область, он добыл себе ещё один фрагмент светящегося гриба, чтобы осветить дорогу. Говард шёл наощупь через дикую гористую местность с пропастями, расколотыми уступами, мощными доломитовыми колоннами, когда на некотором расстоянии над собой он с невыразимым испугом увидел мерцание, словно от пары холодных зелёных глаз, которые двигались среди скал. Он практически забыл про оумни и их лампы, но что-то неясное, то ли интуиция, то ли память, предупреждало его о более страшной опасности, чем всё, с чем он до сих пор сталкивался во тьме.

Он бросил светящуюся ветку и скрылся за одним из доломитовых образований. Из своего укрытия Говард увидел проходящих мимо двух бессмертных, одетых в серебристую мауффу, которые спустились с уступа и исчезли в скалистых пропастях внизу. Говард не мог знать, охотились они за ним или нет, но, когда меркурианцы исчезли из виду, он возобновил свой подъём, страшно торопясь и чувствуя, что должен как можно дальше уйти от носителей этих ледяных зелёных огней.

Доломитовые колонны уменьшились, истончились, а потом их сменили тонкие сталактиты и сталагмиты, и крутая пещера стала сужаться, как горловина бутылки, сжимаясь со всех сторон, пока не превратилась в узкий, извилистый проход. Пол стал довольно ровным. Вскоре пробравшийся достаточно далеко по этому туннелю Говард был поражен и ослеплён близостью света прямо перед собой – света, сияющего, как яркое солнце. Землянин съёжился и отступил назад, прикрывая глаза руками, пока они немного не привыкли к освещению. Затем украдкой, со смесью беспорядочных страхов и смутных, бессловесных надежд, он пополз на свет и вышел в бесконечный металлический коридор, судя по всему пустой, но залитый, насколько мог видеть глаз, сиянием, не имевшим явного источника.