Читать книгу - "Монах и дочь палача. Паутина на пустом черепе - Амброз Бирс"

Полковник Балпер любил подремать. Большинство людей не такие – они весь день работают и всю ночь спят, все время пребывают в одном из этих беспокойных состояний и никогда не дремлют. Такие люди, замечал полковник, годятся только для службы часовыми; они хорошо присматривают за нашей собственностью, пока мы отдыхаем – и забирают эту собственность. Но речь здесь не о них, а о полковнике Балпере.

Жил да был один парень по имени Холси; он любил устраивать розыгрыши и был одним из самых неприятных людей подобного толка. Он мог бодрствовать по году кряду с одной лишь целью – помешать другим людям нормально отдыхать. Должен признать, что ему удалось спасти кое-какие свои качества от крушения о скалу бессонницы – великолепную изобретательность и умение в изобилии придумывать разнообразные уловки. Однако речь здесь не столько о нем, сколько о полковнике Балпере.

В то время, которое я описываю, полковник был сборщиком таможенных пошлин в одном из морских портов Флориды в Соединенных Штатах. Климат там – вечное лето, нет ни дождя, ни других осадков, и у полковника были все причины наслаждаться им от души, так как благ было достаточно для всех. Вообще-то на должность сборщика пошлин его назначили исключительно для того, чтобы он мог восстановить утраченную живость и энергию за этот короткий период непрерывного отдыха, так как во время предвыборной агитации, непосредственно предшествовавшей его назначению, он долгое время не спал благодаря употреблению крепкого чая, чтобы представить компетентные и исчерпывающие политические аргументы, подготовленные кандидатом на президентский пост, который в конечном итоге добился успеха, несмотря ни на что. Холси, который выступал в поддержку другого кандидата, был торговцем, и у него не было никаких других занятий, кроме как раздражать сборщика пошлин. Если бы тот держался от него подальше, можно было бы сохранить достоинство учреждения и пост назначенного на должность лица; однако, как он ни старался ускользнуть – в самое сердце какой-нибудь унылой трясины, или куда-нибудь в национальный парк Эверглейдс – какой-нибудь праздношатающийся индеец или случайный негр обязательно вскоре на него натыкался и рассказывал об этом Холси, получая в награду плитку жевательного табака. А если его не находили таким способом, то какая-нибудь компания обязательно через некоторое время вела железнодорожную ветку через его устланное листьями ложе, оставляла у дороги поваленный ствол его дерева и сообщала о его местонахождении его преследователю, который, как только линию заканчивали, приезжал на лошади, везя с собой какой-нибудь дьявольский способ разбудить спящего. Признаюсь, во всем это есть некий намек на неправдоподобие, но в краях, где Понсе де Леон^[42] искал источник вечной молодости, все имеет оттенок нереальности. Могу лишь сказать, что эта история уже давно со мной, и она кажется мне такой же правдивой, как и в день, когда я ее написал.

Иногда полковник искал склон холма, обращенный на юг, но едва он укладывался там, чтобы немного подремать, как Холси принимался наводить о нем справки под предлогом того, что из Ливерпуля идет судно, и подпись сборщика пошлин требуется для того, чтобы оно могло бросить якорь в порту. Выследив его (а благодаря назойливому вероломству продажных местных жителей ему это всегда удавалось), Холси отправлялся в Техас за семенами опунции, которые высаживал точно под телом спящего. Он называл это триумфом современного инженерного дела! Как только шипы молодого растения появлялись из земли, полковнику, конечно же, приходилось вставать и искать другое место для сна, а это почти всегда его будило.

Однажды случилось так, что полковник пять дней подряд жил без сна, путешествуя днем и укладываясь спать в зарослях ночью, чтобы найти самый недоступный утес, на вершине которого он надеялся спокойно пробыть до того момента, пока под действием росы скала вокруг его тела не сотрется, после чего он собирался перекатиться на бок и проснуться. Но Холси нашел его даже там и положил в его южные карманы яйца орла, чтобы из них вылупились птенцы. Когда молодые птицы достаточно подросли, они стали так сильно клевать ноги полковника, что ему пришлось встать и свернуть им шеи. Враждебность людей, насмехающихся над дремотой, поистине не имеет границ.

Наконец полковник решил отомстить и, увидев во сне выполнимый план мести, принялся за его осуществление. На складе у него было некоторое количество правительственного пороха, и он приказал принести один бочонок в свою контору, где выбил из него днище. После этого он написал Холси записку, прося его прийти в контору «по важному делу», и добавил приписку: «Меня могут ненадолго вызвать из конторы в любой момент, так что, если вы не застанете меня по приходу, пожалуйста, присядьте и почитайте газету, пока я не вернусь». Он знал, что Холси находится у себя в бухгалтерии и непременно придет – пусть только ради того, чтобы узнать, какой смысл государственный чиновник вкладывает в слово «дело». После этого полковник добыл огарок свечи и установил ее в бочонок с порохом. Он планировал зажечь ее, отправить привратника к Холси с запиской и удрать домой. Завершив эти приготовления, он откинулся на спинку стула и улыбнулся. Он улыбался долго и даже смог усмехнуться. Впервые в своей жизни он испытывал спокойное ощущение счастья от того, что сна у него не было ни в одном глазу. Затем, не вставая со стула, он зажег свечу и протянул руку к шнуру звонка, чтобы призвать привратника. На этой стадии плана отмщения он впал в спокойную и освежающую дремоту.

* * *

Здесь ничего не пропущено. Это просто нынешний адрес полковника.