Читать книгу - "Рука Бога - Владимир Ильин"

С этими не легкими размышлениями я незаметно провалился в далекую страну сновидений.

Утро встретило меня пронзительным холодом и и шквалистым ветром. Снизу тепло забирали безжалостные и суровые камни, а сверху ледяное дыхание пронзительного морского ветра. Моя задница страдала больше всех, она-то привыкла быть в относительном тепле и уюте. Предатель Фет так и не подумал осчастливить меня своими жаркими лучами. В данный момент он нужен был мне, как никогда.

Лежать мне основательно надоело, но пронзительная боль в ребрах и ноге напоминала, что движение не принесет мне много радости. Я снова попробовал шевельнуть хотя бы пальцем руки. Путем титанических усилий у меня это получилось. После этого знаменательного и очень важного события я слегка успокоился, ведь полный паралич приговаривал меня к жуткой смерти в одиночестве посреди безбрежного, безжалостного океана.

Надеюсь, что скоро я смогу вытащить флягу с водой из сумки. И это будет главным подвигом для моего разбитого тела. Я замерзал все сильней и сильней Сказывалась и потеря крови от моих серьёзных ранений. Хотелось вновь заснуть на долго и проснуться уже здоровым. Регенерация моего тела очень хороша, но организму, чтоб отойти от таких серьезных ран нужно время, сон,а самое главное еда. Про лекарства можно было только мечтать.

Еда у меня есть в безразмерной сумке Амиреллы. Надеюсь зубастая рыбка не испортится так быстро. А у Амиреллы соответственно еды нет. И сейчас мне стало немного стыдно. Если она осталась жива, то была одна одинёшенька посреди безразличного, опасного океана. И ей придется учиться быть одной и охотиться, добывая пищу самой. Без надежды на чью-то помощь. Благо, что когти у неё тоже есть на руках, при том весьма острые. Да и меч с гардой усыпанный дорогими, сияющими камнями висел у неё на поясе. Как и кинжал, что почти насильно я навешал ей на добротный кожаный пояс. Но даже с этим оружием шансы выжить её были близки к нулю. Но не будем о грустном. Моя жизнь в данный момент медом мне точно не казалась.

Как же я вас всех ненавижу яйца протухшие! Зубастые ублюдки, столько бед из за вас.

Зря я так. Во всем надо винить себя. С этого момента всех тварей, что попадутся мне на встречу буду изничтожать и шинковать, не жалея живота своего, а если еще точнее, то я устрою им такую кровавую мясорубку, что океан изменит свой цвет от их протухшей, вонючей крови.

Особенно буду изничтожать воздушных созданий, гадов таких. Как же я беспечно отнесся к этим ярким черно-желтым птичкам. Они же были наводчиками на цель охоты. Винить себя в возможной смерти Амиреллы было мучительно больно.

Я еще помнил её в человеческом обличье, трудно будет встретить девушку на столько желанную и сексуальную. Одна огромная, наливная грудь чего только стоит. Да и все её прекрасное, неповторимое естество вдохновляло на подвиги и другие сумасшедшие поступки.

Еще я вспомнил о копье, которое пропало в океане, застряв в теле поверженного заводилы пушистых зубанов.

Так я решил их называть с этого самого дня. Копье тоже было очень жаль. Оно было изготовлено из того же металла, что и мой меч с метательными клинками. Какими магическими возможностями оно обладало мы так и не успели узнать с Амиреллой.

Ждите твари недобитые! Скоро я встану на ноги, мои раны заживут и я устрою вам великую, бесподобную бойню, полный геноцид и истребление. И с этими победоносными, яркими мыслями я снова окунулся в дряблое болото сна, что спасло меня от океана боли,как физической, так и душевной.

Сон был тяжелым и мрачным, полным не ясных образов и событий. Он противно отлипал от моего сознания вездесущей, вязкой, приставучей паутиной. Я покидал территорию другой реальности медленно и неприятно, пока не вынырнул на холодные, влажные камни неприветливого клочка тверди, который находился посреди вечно неспокойного океана.

С морской поверхности до меня долетали соленые брызги,осыпая мою спину и ноги, а вскоре и вовсе пошел очень сильный дождь и стало совсем безрадостно на душе. Я все еще лежал вниз лицом, вкушая все прелести этого беспомощного положения. Пока я и не пробовал перевернуться в более удобную позу. Надо начинать с самого малого Шевелить пальцами рук и ног, а потом попробовать аккуратно двигаться руками. Пить хотелось как в пустыне, горло и глотку сковали оковы мучительной сухости. Там раскинулась настоящая пустыня.

Пить! Хочу пить. Пальцы начали слегка сгибаться и разгибаться.Спустя пол часа я уже смог сжать свои кулаки. Это был очень большой успех. Боль терзала мое тело, особенно болели ребра, при том, что я даже не делал попыток шевелится. Было просто до невозможности страшно их побеспокоить, но это придется сделать, иначе я умру от обыкновенного обезвоживания, а перед этим галлюцинации завладеют моим разумом сделав меня полным идиотом.

Нога, в которую попал ядовитый зуб, почти не беспокоила меня, но другая сломанная нога просто пронзала болью всё тело до самого нутра, сломана она была в районе голени. Эпицентр боли был точно там, но такой щадящей злодейка-боль была, только пока я нахожусь полном покое. Я надеюсь, что у меня просто трещина в кости, а не перелом со смещением. Если со смещением, то я буду поправляться ещё дольше. Придется накладывать шину из подручных материалов, перед этим сделать самое сложное - вправить кость на место. Чем привязывать шину пока не знаю, да и шину еще надо выискать где-то. Надеюсь этого делать мне не придется.

"Эх, сейчас бы пару таблеток анальгина, а лучше вообще целую пачку." - пришла мне в голову бесполезная мысль из прошлой жизни. Интересно, что это за чудодейственное средство? Я бы с него сразу бы выздоровел или нет? Прошел еще час примерно и мои руки стали оживать и подчиняться мне. Пора делать попытку попасть, как-то в сумку и найти там фляжку с водой. При мысли об этом я получил второе дыхание и стал гораздо оживленней. Лежать голодным и холодным мне было в тягость, чувствовал себя немощным стариком с гипертонией.

Наконец-то решился потянутся рукой в сумку, приготовившись к острой реакции ребер. И они среагировали ожидаемо и бескомпромиссно. Я понял, что лежа на животе я не смогу попасть в сумку. Боль была всепоглощающая, злая и острая, будто нож впивается в плоть. Полежав еще некоторое время, решил, что надо переворачиваться во чтобы-то ни стало на спину. Лишь бы