Читать книгу - "Самая страшная книга 2021 - Михаил Парфенов"

– Пожалуйста, – согласился Арсений Архипович и распахнул дверь.

Вероника шагнула в темную комнату и ощутила сырой солоноватый запах. Слышались частые шлепки капель. Она нащупала выключатель, но освещение не работало.

– Ни черта не видно, – сказала Вероника. – Стой здесь и не закрывай дверь! Я свет принесу.

Она сходила в свою комнату, отыскала пару оставшихся церковных свечей, потом отправилась на кухню, запалила их и вернулась в логово Арсения Архиповича.

Если бы Веронику попросили рассказать, что она там увидела, у нее это вряд ли получилось бы внятно. Вроде бы вся дальняя часть комнаты была затянута тенетами. Перепутанные паутинки сочились бурой влагой, которая каплями стекала в расставленные на полу тазики. Вот, собственно, и все.

Вероника вышла в общий коридор и задула свечи.

– Эта сеть из моих волос? – спросила она.

Арсений Архипович утвердительно кивнул.

– Зачем?

Кажется, такие расспросы ничуть не смущали Арсения Архиповича. Он отвечал прямо и просто:

– Чтобы питаться. Я тку сеть из волос, мужчины смотрят на тебя, а их сила уходит в сеть. Я ею питаюсь. Так питаются ткачи.

– И мужчины от этого умирают?

– Нет. Не умирают. Просто худеют немного. Из них уходит лишнее.

Вероника призадумалась, а потом сказала:

– Но Альфонсо умер.

– Он жил слишком близко к сети. И был слишком слабый.

– Ангелина Петровна тоже умерла.

– Я не хотел ей зла. Она сама на меня напала, стала ломиться в комнату. Я защищался, – сказал Арсений Архипович, и в голосе его слышалось искреннее сожаление.

Услышав это, Вероника могла только плечами пожать. Выходило, что Арсений Архипович ни в чем не виноват, но легче от этого не становилось. Она вздохнула разочарованно.

– Я думала, ты делаешь картины, а ты делаешь какую-то гадость. Да еще из моих волос. Разве нельзя было это из чего-нибудь другого делать? Разве мало волос в парикмахерских?

– Много, – согласился Арсений Архипович. – Но далеко не все подходят. Кроме того, годятся только те волосы, которые выпали сами. И лучше, чтобы их отдавали добровольно. А твои волосы – они бесподобны! Я других таких никогда не видел!

Вероника невольно улыбнулась, услышав комплимент.

– А картины я тоже делаю, – продолжал Арсений Архипович. – Только не из волос. Для них я сам выпускаю нити.

– Откуда выпускаешь? – не поняла Вероника.

– Не имеет значения, – смутившись, ответил Арсений Архипович и продолжил: – Ты помогаешь мне питаться – значит, я должен заботиться о тебе. Я выпускаю нити и делаю картины. Необычные картины. Такие, что возвращают мужскую силу. Богатые старики дорого платят за них. Эти деньги я собираю для тебя. Чтобы ты ни в чем не нуждалась.

– Вот как? И много у тебя денег?

– Я точно не знаю, но вроде бы много.

Вероника усмехнулась:

– Хватит, чтобы поехать в Ниццу?

– В Ниццу? – переспросил Арсений Архипович. – А где это?

Вероника подошла к карте мира, висевшей возле двери физички, и ткнула пальцем в Лазурное побережье:

– Вот здесь.

Арсений Архипович внимательно пригляделся к карте, померил расстояние пальцами.

– За один раз, конечно, не доберемся. Если ветра будут хорошие, следующей осенью перелетим сюда, – он указал на Сочи, – а там уже и до Ниццы недалеко. Так ты останешься со мной?

– Останусь ли я с тобой? – переспросила Вероника. – Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

– О, ничего особенного! – замахал руками Арсений Архипович. – Просто живи в свое удовольствие, гуляй, радуйся и отдавай мне волосы. Больше я ничего не прошу.

Вероника внимательно посмотрела на этого урода. Сутулые плечи, тощие ручки-ножки, изрядная плешь, брюшко. Арсений Архипович где-то потерял очки, и без толстых линз его глазки выглядели совсем уж мелко, точно бусинки.

– Мне надо подумать, – сказала Вероника.

Сказала, развернулась и пошла к своей комнате. На пятом шаге она остановилась.

– Да, – сказала Вероника. – Да, я останусь с тобой. Я буду жить в свое удовольствие, гулять, радоваться и отдавать волосы. Даже если ветра будут плохие и мы не доберемся до Ниццы, – все равно буду.

Арсений Архипович вдруг закашлял и задрыгался в радостном танце.

– Погоди! У меня для такого случая есть подарок! – воскликнул он и скрылся в своей комнате.

Вероника послушно стояла в ожидании дара и цвела в улыбке. Пускай Арсений урод с кривыми зубами. Пускай он вообще чудовище. Но никто, черт возьми, не собирался до этого о ней заботиться.

Арсений Архипович вышел в коридор с каким-то коконом в руках и протянул его Веронике. Она приняла подношение. Нить кокона была гладкой и приятной на ощупь, а с одного его конца свисал знакомый рыжий хвост.

– Вот! – улыбнулся Арсений Архипович. – Это мой подарок. Можешь его гладить, когда захочешь.

Дмитрий Золов