Читать книгу - "Канал имени Москвы. Университет - Роман Канушкин"

– Тео… – Хардов удивлённо сморгнул. – Как? А пастух Ридик?

– Там всё обрушено в тоннеле, ближе к входу в метро. Остался только узкий лаз, пастух слишком велик.

– Я о том, как Ридик относится к такому соседству?

– Думаю, Горх не оставил ему выбора. Ридик, конечно, монстр, но, похоже, мы ищем следы твари посерьёзней. А когда Горх уходит, пастух сам невольно стережёт девочку. Ай да молодец! И сторож, и поставщик свежего молока.

– А-а. – Хардов всё ещё не справился с удивлением. – Крупное стадо у него?

– Две-три буйволицы… Они кошмарные. И Ридик не может отлучиться: кто-то же должен их пасти и смотреть за стойлом. Да, Горх – просто мастер симбиозов. Но это только версия. Идём и проверим её.

6

Туман густой массой сползал от здания Манежа; вход в тоннель обволакивала непроницаемая мгла. Но ближе к Боровицким воротам туман рассеивался, между ними и Кутафьей башней оказался довольно большой пятачок открытого и совершено чистого пространства. Александровский сад здесь давно превратился в заросшее поле, лишь ближе к Кремлёвской стене густея старым еловым лесом. Дышалось легко, и Хардов подумал, если Тео прав, Горх действительно нашёл для девочки идеальное место. А потом они увидели стойла. И то, что темнело в них, полуприкрытое дымкой, лишь отдалённо напоминая двух уродливых, поросших длинной чёрной шерстью коров. Гиды, бесшумно ступая, подошли ближе – одна из буйволиц лениво повернула голову, посмотрев на них своими пустыми глазами, и, отвернувшись, принялась за жвачку.

– Где Ридик? – прошептал Хардов.

– Думаю, уже видит нас. Но он далеко. – Тео потёр друг о дружку пальцами свободной левой руки. – Запах… Его почти нет. Хотя что-то плавает в воздухе. Не забудь, он молчалив, сначала будет запах.

– Почему такое маленькое стадо?

– А зачем ему больше? Прокормить сложнее. Хотя травы тут полно. А молока ему и так хватает. Кстати, оно очень вкусное. Правда, чего смотришь?!

– Тео, – обескураженно перебил его Хардов. – Там… Приглядись, там в углу лежит… Это ведь телёнок?!

– Только заметил? Совсем недавно родился.

– Но… откуда?

– А я тебе не рассказывал? В Измайлово, где огромные просторы и полно корма, такие, как Ридик, только помельче, пасут целое стадо. Но он их король. Вот они и пригоняют ему буйволиц. Любители молока… Одна, видимо, оказалась беременной.

– А почему Ридик…

– Поселился здесь? Ты царь – живи один. Пока кто-нибудь не бросит вызов. – Тео вдруг странно повёл головой, прислушиваясь. – Мунир готов?

– Да. Ещё до входа в сад я услышал его сердце.

Резкий, сладковато-тлетворный запах начал усиливаться. Оба гида настороженно переглянулись и, не сговариваясь, сняли оружие с предохранителей.

– А вот и царь, – мрачно обронил Тео и сделал шаг вперёд. Рука машинально потянулась к магазину, но… ведь он пристегнул его, и оружие готово к бою обычными зарядами. Так и не осознав, что вызвало это странное замешательство, он сделал ещё шаг вперёд и в сторону. Хардов, чуть двинувшись в другую сторону, уже держал тоннель под прицелом. Они рассредоточивались, одноглазому пастуху придётся делать выбор, но Ридик так и не показал себя. В чреве входа в тоннель клубилась сероватая мгла, светлея лишь по краям из-за яркого солнечного света.

«А ведь сейчас стоит Чёрная весна», – почему-то подумал Тео. Запах усилился до непереносимого, Ридик был уже совсем рядом. Возможно, их отделяли от него лишь считанные метры до входа в тоннель. Странный, облизывающий звук, едва уловимое движение, словно тени скользят по внутренней стороне тумана. Однако… по краю сознания проплыл какой-то другой звук.

«Слишком близко стоим, – вялая мысль, вялая и не совсем верная. – Но почему он не нападает?»

Они стояли на нормальном расстоянии, только… что-то было не так. В тумане, заполонившем вход в тоннель, всякое движение прекратилось, но контуры чего-то огромного, скрытого мглой, проступили чётче. Оба гида замерли. Облизывающий звук сделался едва слышимым ворчанием. Сейчас пастух заревёт, и…

«Мы что-то делаем неверно, – успел подумать Тео. Трудно было понять, в чём дело, лишь ощущение роковой ошибки. – Почему он не нападает? В любом случае, пора. Но… что я ещё слышал?»

– Готов? – прошептал Тео.

Хардов кивнул и отпустил Мунира.

Короткое фырканье, хрип, пастух готовился к прыжку, и вот он зарычал, атака Ридика началась.

– Он твой! – крикнул Тео, вызвав короткое, не дольше мгновения, замешательство Хардова: Тео стоял ближе к выходу, и, безусловно, первым зверь кинется на него. Но дальше времени на рассуждения не осталось. Возможно, только это спасло им жизнь.

Раздался свирепый оглушительный рёв, призванный парализовать любую волю к сопротивлению, и одноглазый монстр, словно действительно поражённый неведомой болезнью медведь, с этим его единственным, заволочённым плёнкой жёлтым глазом посередине вынырнул из мглы. Хардов задержал дыхание: он успел разглядеть свалявшуюся шерсть Ридика, скрывшую целую гору мышц, мощные кривые передние лапы, неприятное уродство во вроде бы пропорционально сложенном туловище и то, насколько зверь огромен. А затем он сделал первый выстрел; молниеносным движением перевёл рычажок на стрельбу очередями, потому что пуля легла в плечо Ридика, не причинив тому видимого вреда. Скорее всего, об обещании Агнец не проливать ненужную кровь придётся забыть. В тот же миг яркий свет ударил по нападающему зверю: Мунир спикировал и, хлопая крыльями, завис в нескольких метрах от него. Ридик чуть дёрнулся, прижав морду к передним лапам, пропахавшим землю, тряхнул головой, будто от назойливой мухи, но не прекратил движения. Тео так до конца и не определил, что руководило им, когда он вместо того, чтобы открыть огонь, стал отстёгивать магазин. Короткая мысль:

«Я закричал: “Он твой!”»

А должен был:

«Это не Ридик».

Я поступил правильно.

«Стреляй, Хардов! Шум, мне нужен шум!»

«Только бы не отключиться…»

Короткие мысли спрессовались в одно плотное мгновение. Хардов открыл огонь. Тео успел пристегнуть запасной магазин, где первой шла серебряная пуля Сестры, но взять оружие наизготовку времени уже не оставалось. Лишь крепко вцепиться в автомат обеими руками и прижать его к себе словно младенца. А потом он расслабил тело и приготовился, потому что боль будет невыносимой,

(стреляй, Хардов)

но она придёт позже, а сейчас главное – не отключиться.

Хардов бил очередью, возможно, поэтому сокрушительный удар медвежьей лапы пришёлся лишь по касательной. И боли в этот момент Тео действительно не почувствовал; лишь яркая вспышка искр внутри головы с чернотой в центре; а потом осталась только темнота. Ридик переключился на Хардова. Пастух вновь заревел, поднявшись на передние лапы. Хардов послал очередь в оскаленную пасть Ридика; желтовато-гнилые зубы и правый клык вместе с брызгами слюны разлетелись вдребезги, но и это не остановило монстра. Однако Ридика задержала ещё одна вспышка ослепительного даже на ярком солнце света.