Читать книгу - "Коллекция Райан, том 1 - Райан Хэйвок"

прежде чем продолжить игру, я вставляю маленькой гимнастке еще раз. У нее внутри так мокро, что член легко скользит, а я бы не сказал, что растянул ее полностью, она туже, чем остальные.

Они могли бы смотреть, если хотят, но они не смотрят. Я крепко прижимаюсь к маленьким бедрам девочки и отчаянно двигаюсь, пока не кончаю, громко рыча от оргазма.

– Боже, вы, дамы, знаете, как заставить мужчину чувствовать себя хорошо.

Я вытираю пот со лба и беру минутку, чтобы отдышаться.

– Знаешь, мне, возможно, придется взять ее с собой.

Я говорю об Элизе. Какое-то время с ней будет очень весело и, если я смогу вернуться в группу, я уверен, что многие захотят поиграть с ней тоже.

Мужчины, подобные мне, склонны держаться вместе, делиться, если возникает такая возможность. Я знаю, что восемь лет, на которые я пропал, не стерли это братство.

Это не то, чтобы организованная группа, и у нас нет правил. На самом деле, нас всего лишь четырнадцать человек, может быть, будет плюс минус еще несколько человек, к тому времени, когда я свяжусь с ними. Число всегда колеблется, и мы разделяем одни и те же "хобби". Когда один из нас приносит добычу, чтобы поделиться, ее, как правило, превращают в месиво из дерьма и спермы. Гибкую маленькую гимнастку мы могли бы гнуть, пока у нее суставы не сломаются.

Черт. Это было бы весело.

– Оставь ее в покое! – кричит мне мамаша.

– Заткнись, – говорю я ей, недовольный, что она прервала мою фантазию.

Я чувствую себя таким усталым, и длинный день достал меня. Но я не могу закончить игру после одного раунда, поэтому продолжаю. Возвращаюсь к первой девушке, выбираю предмет, и вот-вот изнасилую ее, как вдруг меня что-то отвлекает, как и женщин.

Они смотрят на тени на стене, красивые цвета оживают от витража на противоположной стороне. Они смещаются и танцуют, когда солнце опускается достаточно низко, чтобы коснуться витража. Мы все наблюдаем до тех пор, пока тень не остановилась, солнце и цвета исчезли, тени на лестницы почернели и начали превращаться в силуэт.

– Папа! – выкрикнули девушки.

Какого черта?

Это уже не тень, я смотрю, как форма твердеет, становясь из серо-черной тени мужчиной в красной клетчатой рубашке и грязных джинсах. Он издает дикий крик, когда замечает, что его семья голая и изнасилованная. Oн рычит от гнева, сотрясая стены дома, как при землетрясении.

Я понятия не имею, что делать. Я застыл от шока, а потом от страха, когда он кинулся ко мне. У него тяжелый кулак, и удары посыпались на меня, как дождь. Я чувствовал силу каждого удара.

Он продолжал меня бить, даже когда я упал. Удары были все сильнее и сильнее, все быстрее и быстрее он бил. Потом, я заметил краем залитого кровью глаза, как он занес руку и последнее, что я видел, как его кулак вбивается в мое лицо, ломая кости, которые защищают мой мозг, и кулак входит в него. После этого я ничего уже не чувствую.

5

Я прихожу в себя, чувствуя себя неудобно и болезненно, но не сильно волнуясь. Я чувствую, что возвращаюсь назад, по частям чувствую тело, кажется, что по всему телу иголочки, это так больно. Я чувствую свое лицо, готовясь к худшему. Я знаю, что человек сильно избил меня. Но мое лицо прекрасно, и это не так больно, как я думал. Фактически, через несколько минут ничего физически не будет меня беспокоить.

Я не могу не помнить о боли, которая была, чувствую ее глубоко в самой сути. Мои кости помнят, что их крошили и ломали, мое лицо знает, что оно треснуло, но я здесь, и я исцелен, что не имеет никакого смысла.

Мои опухшие глаза, наконец, могут открыться, и когда они это делают, я вижу его здесь, над мной. Я лежал на полу у двери, через которую пришел, разбив окно. Я пробую встать, но он не дает.

– С возвращением, – говорит он зловеще.

– Что, блядь, происходит? – спрашиваю я, и не думаю, что он ответит.

Hо он отвечает.

– Каждую ночь я буду тебя возвращать.

– Может, скажешь поточнее, что ты имеешь в виду.

Я пробыл достаточно долго в тюрьме, чтобы узнать, что нельзя отступать и выказывать страх кому-то, особенно когда он угрожающе навис над вами.

– Ну, каждый вечер, как стемнеет, ты будешь возвращаться, и ты - мой до полуночи.

– Я не думаю, что так оно и будет.

Я вскакиваю и добираюсь до двери, он не останавливает меня. Быстро открываю дверь и выскакиваю из дома. Я бегу быстро, как могу. Только, выбежав, на самом деле я вбежал обратно в дом, врезавшись в него. Большие руки обвились вокруг меня.

– Я же сказал тебе. Kаждую. Ночь. Ты. Мой, – он обхватил меня крепче, утыкаясь лбом в мой. – Так это работает. Ты умираешь, и если тут есть кто-то, кто хочет тебя достаточно сильно - ты будешь приходить к ним, от заката до полуночи, каждую ночь. Любовь ли, ненависть ли то, что возвращает тебя – для кого-то это небеса, для кого-то это ад. Добро пожаловать в ад, мудила. Начнем играть.

6

Он хватает меня за волосы и вталкивает в гостиную, я ничего не могу сделать, его сила непреодолима. Я иду туда, куда он тащит меня, и как бы я ни боролся, мне не справиться с ним.

Он толкает меня на пол, и я изо всех сил стараюсь освободиться – безрезультатно. Мужчина набрасывается на меня и избивает кулаками: боль, которую я чувствовал в прошлый раз, когда он это сделал, возвращается - и теперь я чувствую ее сильнее. Каждый удар соединяется с прошлыми и посылает мучительную боль всему телу. Я вырубился, даже не поняв этого.

* * *

Я думал, что я вырубился. Оказывается, он избивал меня, пока я снова не умер. Он проломил мне череп и разорвал жизненно важные органы. Я знаю это наверняка, поскольку чувствую это в своем регенерирующем теле. Боль сидит в глубине моего сознания. Я вспоминаю каждый момент, когда он мучил меня. Даже после того, как я умер, его кулаки наносили удары.

Я с сожалением открываю глаза сейчас. Это сумерки, я знаю, потому что вернулся. И, конечно, он стоит рядом... ждет.

Он управляется со смертью лучше, чем я. Hе знаю, как долго он