Читать книгу - "Под маской любви - Фиона Пол"

— Так и есть, — простодушно признал Паоло. — А еще я обнаружил у себя склонность к французскому языку.

Он поднял пустую кружку, призывая трактирщика наполнить ее снова.

— На днях я прочел сочинение Мишеля де Монтеня.

— Довольно об этом! — Николас с соломенными волосами и намечающейся бородкой страдальчески закатил глаза. — Что за манера очаровывать дам скучными разговорами?

Произнеся эту тираду, он вернулся к захватывающему разговору с Этьенном. Молодые люди спорили, какая карточная игра лучше и в каком притоне сподручнее просаживать деньги.

Трактирщик принес кружку сомнительного напитка с кислым запахом и тонким слоем пены. Кассандра решила, что это пиво.

— А вам чего? — недовольно спросил трактирщик.

Кассандра хотела отказаться, но Фалько опередил ее.

— То же, что всем нам, — сказал он, бросив на стол монету.

Паоло дождался, когда девушке принесут ее кружку.

— Так вот, к вопросу о Монтене. Он называл брак птичьей клеткой. Холостяки изо всех сил стараются попасть в нее, а женатые с тем же рвением стремятся обратно. Вы с этим согласны, синьорина?

Кассандра с отвращением сделала глоток, поставила кружку на стол и смерила Паоло вызывающим взглядом.

— Нет беседы там, где все согласны друг с другом, — ответила она удачно подвернувшейся цитатой из того же Монтеня. — Что касается меня, то в клетку я не тороплюсь.

Сделав еще один глоток, она решила, что напиток не так уж плох.

— Синьорина читала Монтеня! — оживился Паоло. — Превосходно.

Фалько сжал ей руку. Обернувшись, девушка увидела, что художник смотрит на нее недоверчиво и восхищенно. Что сказала бы Агнесса, если бы узнала, что племянница использует ее уроки для обольщения мальчишек-подмастерьев в местной таверне? От этой мысли Кассандра развеселилась.

— Монтень сказал: «Нет на свете более естественного влечения, чем влечение к знаниям». — И она с торжествующей улыбкой подняла свою кружку.

Паоло пришел в восторг. Кассандра впервые увидела его улыбку.

— Умная и красивая, — ответил он. — Теперь я понимаю, почему ты оторвался от нашей компании, Фалько. Если девушка не может быть твоей невестой, это не значит, что она не станет твоей музой.

От наполнявшей Кассандру радости не осталось и следа. Даже в полутемной таверне правда оставалась ясна как день. Им с Фалько никогда не быть вместе.

— Ну что ж, моя прелестная муза, нам пора, — вмешался Фалько, заметив, что слова Паоло расстроили его спутницу. Кассандра встала из-за стола и простилась с художниками. Фалько придерживал ее за локоток.

— Эй, приятель! — Резкий голос Паоло перекрыл пьяный гул таверны.

Фалько обернулся:

— Что?

— Надеюсь, ты не стал рассказывать своей музе, чем зарабатываешь на жизнь?

Вопрос застал юношу врасплох, но он без труда взял себя в руки.

— Кассандра знает, что я работаю у Томмазо, если ты об этом.

Вся троица во главе с Паоло пристально смотрела на Фалько. Девушка готова была поклясться, что между ними происходит безмолвный, но чрезвычайно важный разговор.

— Идем! — решительно сказал Фалько, прервав затянувшееся молчание, и увлек Кассандру на улицу.

— Что это было? — спросила девушка, ежась на холодном ветру.

Фалько обнял ее за плечи, заслоняя от ветра.

— Не знаю, — ответил он. — У Паоло такая манера: ему нравится над всеми издеваться. Мне было лень с ним связываться.

За пекарней была привязана маленькая лодка.

— Ну как, ты готова к новому приключению? — спросил юноша, отвязывая канат с таким видом, будто каждую ночь воровал чужие лодки. — После того, что нам довелось повидать, прогулка среди палаццодолжна казаться детской забавой.

Кассандра попыталась улыбнуться, но не смогла. В ее ушах звучали слова Паоло. Она не может быть твоей невестой… Не может…

Двигаясь словно сомнамбула, девушка позволила Фалько усадить себя в лодку. Он оттолкнул посудину, прыгнул в нее с причала и вставил облепленные илом весла в ржавые уключины.

Она не может быть твоей невестой. Эти слова вонзились в ее сердце, точно скальпель. Чтобы не встречаться взглядом с Фалько, Кассандра подняла глаза к небу. На черном небосклоне сверкали россыпи звезд.

— Что же будет? — спросила девушка чужим, бесцветным голосом.

Старые уключины немилосердно скрипели, и Фалько пришлось перестать грести, чтобы ответить:

— Поплывем на Риальто. Мне казалось, мы обо всем договорились.

Кассандра посмотрела на него. Поездка была лишь предлогом, не так ли?

— Я не об этом. Я о нас. Что с нами будет?

— Мы постараемся найти убийцу, пока он не нашел нас.

— И это все? — Она ждала, что он произнесет слова, которых она так боялась, — скажет, что они товарищи по несчастью, партнеры, и не более того.

Фалько медлил с ответом.

— Я не понимаю, о чем ты, Кассандра, — промолвил он, когда лодка повернула к Сан-Джорджо-Маджоре.

Кассандра смотрела в неспокойную воду лагуны. Теперь она не знала, что сказать. Кассандра надеялась, что этой ночью решится ее судьба, но все еще больше запуталось.

До самого Риальто они не произнесли ни слова. Когда церковь Сан-Джованни осталась позади, Фалько показал квартал, в котором располагалась мастерская. Кассандра узнала несколько палаццо,высившихся на другом берегу. Их владельцами были сенаторы и богатые купцы. Мадалена жила неподалеку. Улицы и каналы будто вымерли — в этот час добропорядочные горожане видели десятый сон. Тишину нарушало только надрывное кошачье мяуканье.

Кассандра не слишком представляла себе, что они ищут, однако искать что бы то ни было, огибая остров в лодке, уж точно бесполезно.

— Ничего не получится, — заявила она. — Человек, который купил маску, может жить в любом из этих палаццоили вообще не здесь. К тому же мы не знаем, замешан ли он в нашей истории.

— Подозревал, что это ложный след, — признался Фалько, — но…

— Что? — спросила Кассандра.

Фалько потер шрамик под глазом.

— Я хотел тебя увидеть, — признался он. — Хотел немного побыть с тобой.

Кассандра отвернулась. Должно быть, камеристка опять затянула корсет слишком туго.

— Из этого тоже ничего не получится, — произнесла девушка.

Лодка нагнала гондолу. В лунном свете были хорошо видны две фигуры. На корме сцепились в объятиях нагие мужчина и женщина.

Фалько проследил за ее взглядом.

— Ты очень дорога мне, Кассандра.