Читать книгу - "Загадочный город - Эндрю Кальдекотт"

Облонг и Орелия встречали утро Гонок Великого Равноденствия в совсем разном настроении. Облонг был не самой ранней пташкой в мире; Орелия же представляла собой чистейший тип «жаворонка». Облонг в ужасе смотрел в свое зеркало; Орелия смеялась над тем, как абсурдно выглядит ее отражение, с несуразно торчащими из самых неожиданных мест перьями и ярко-оранжевым картонным клювом. Облонг с трудом выбрался из дому; Орелия перепрыгивала через две ступеньки.

Тем временем во двор «Компании водных и земельных ресурсов братьев Полк» прибыл Горэмбьюри. Перед ним возвышался дом Полков, пять шестых которого занимали Берт и его стремительно растущее семейство, и лишь в вертикальной пристройке обитал холостяк Борис. Со всех сторон к зданию лепились всевозможные хозяйственные постройки и сараи, в которых размещались многочисленные средства передвижения и мастерские. Шарабан уже выехал со двора с инструментами для починки кораклов, а также экстравагантным костюмом Полка, но персональная машина Горэмбьюри «Кресло арбитра» все еще дожидалась хозяина: ступеньки отполированы до блеска, слева от высокого сиденья — настроенный телескоп, справа — подставка для сборника правил. Сноркел забыл отменить назначение, которое по традиции доставалось лицу, занимавшему должность секретаря Городского совета, и Горэмбьюри не имел ни малейшего желания отдавать кому-то свою последнюю привилегию.

Он нажал на шток стартера, забрался по ступенькам в самый высокий автомобиль в городе, включил противотуманные фары и поехал к реке. Ранний туман предвещал солнечное утро. Горэмбьюри надеялся, что его последние Гонки Великого Равноденствия станут особенными.

Без четверти пять утра стоявшие на дороге вдоль реки участники соревнования выдыхали облачка пара, а прозрачное небо начинало постепенно светлеть. Обрадовавшись тому, что другие облачились в не менее дурацкие костюмы, Облонг зашагал бодрее. Часть зрителей повалила на север, к стартовой площадке, другая — на юг, к финишу, а остальные направились прямо в палатку, где принимали ставки.

Облонг заметил множество своих коллег-учителей, и никто из них даже не пытался сохранять достоинство. Мимо проплыл слегка взлохмаченный, но симпатичный попугай, с апломбом управлявший одиночным кораклом.

— А вот и наш местный историк, — сказала девушка-попугай.

— Облонг.

— Мы уже знакомились, разве не помните?

Облонг припомнил, как на приеме у Сликстоуна неуклюже ответил на ее добродушное приветствие, и нервно ухмыльнулся.

— Милый наряд, вам идет. Вы в паре или один?

— В паре, с мистером Фангином.

— Значит, вас ждут бурлящие потоки с крокодилами!

Облонг сглотнул ком в горле.

— Господь всемогущий! — захихикала Орелия.

В их направлении знакомой пружинящей походкой шагала птица додо с веслом и маленьким ведерком в руке и кораклом под мышкой.

— Фангин! — поприветствовала его Орелия. — А я-то думала, что вы уже вымерли!

— Это лишь вопрос времени, — ответил Фангин, элегантно повернувшись, будто модель на подиуме. Эффект несколько подпортил его болтающийся клюв.

— А где мой… Ой, Облонг, святые угодники… Что ж, команда, лови вспомогательное оснащение!

В мистера Облонга бросили палку с поролоновой боксерской перчаткой на конце, а затем, к вящему ужасу историка, ведро.

— Условия идеальные, — добавил Фангин, задирая голову к небу. В его глазах снова горел безумный блеск.

Тем временем под прикрытием прибрежных ив шел тихий загадочный разговор. На земле лежал расправленный костюм коричневого цвета с парой поролоновых выступов на спине. Рядом стоял коракл с четырьмя башмаками, прикрученными ко дну.

— Гироскопы подсоединяются к подошвам — они поворачиваются вместе с руслом реки и таким образом компенсируют ограниченность обзора. К ним прилагается стопроцентная гарантия!

— В таком-то костюме, Борис?

— Берт, мы — пионеры в нашей области.

Внушив себе веру в успех, близнецы влезли в общий костюм.

На старте у причала уже толпился целый зверинец вымерших видов — птиц, насекомых, экзотических зверей, среди которых можно было заметить даже динозавров. Вдоль деревянных трибун на каждом берегу была протянута золотая лента. Заливные луга между точкой старта и городскими стенами были заполнены публикой с велосипедами.