Читать книгу - "Преисподняя - Джефф Лонг"

— Это вы ловите бабочек? — спросила она. Голос — как чарующая музыка.

— Оспри, — заикаясь, представился он.

— Жарко. Я захватила для вас кока-колы.

Девушка протянула ему бутылку. Сама она тоже пила — ее бутылка запотела, на горлышке краснела помада.

Пока девушка вела машину, они познакомились. Ада училась на экономиста.

— А почему вы выбрали именно марипозу? — поинтересовалась она.

Оспри знал, что марипоза — мексиканское название бабочки-данаиды.

— Это моя жизнь, — ответил он.

— Вся жизнь?

— С самого детства. Бабочки… Меня завораживал их полет и цвета. А названия! Красный адмирал, монарх, геликониды. С тех пор я буквально следую за ними. Куда бы они ни мигрировали — я отправляюсь туда же.

От ее улыбки у Оспри перехватило дыхание.

Они проехали маленький городишко над рекой. Бараки, времянки, палатки.

— Вы едете на юг, — сказала Ада, — а все отправляются на север. Из Никарагуа, Гондураса, Гватемалы. И из Мексики тоже.

— Они попытаются перейти сегодня границу? — спросил Оспри.

Он оглядел белые полотняные штаны, изношенные теннисные туфли, дешевые темные очки. Потомки древних племен — майя, ацтеков, ольмеков. Когда-то давным-давно их предки были воинами, а может, вождями. Теперь это нищие, щепки, которые никак не прибьются к берегу.

— Они же погибнут, если лишатся своих корней. Как они выстоят?

Оспри посмотрел на бурые водовороты отравленных вод Рио-Гранде — у столь желанных для беженцев берегов Америки. Дома, рекламные щиты, столбы, дрожащие в жарком мареве, казалось, сулят надежду — если игнорировать ожерелье из колючей проволоки, поблескивающее невдалеке, и вспышки линз биноклей и камер слежения, наблюдающих за проходом. Грузовик ехал вдоль реки.

— И куда вы направляетесь? — спросила Ада.

— К нагорью в окрестностях Мехико. Они устраиваются на зиму в горах. А весной возвращаются тем же путем, чтобы отложить яйца.

— Я имею в виду — направляетесь сегодня, мистер Оспри.

— Сегодня, ага. — Он теребил в руках карту.

Девушка неожиданно остановилась. Вокруг мелькали оранжево-черные крылышки.

— Невероятно, — проговорила Ада.

— Бабочки собираются на ночлег, — пояснил Оспри. — Завтра их уже не будет. Они пролетают пятьдесят миль в день.

В следующем месяце все монархи должны добраться до места зимовки.

— А ночью они не летают?

— Бабочки в темноте не видят. — Оспри открыл дверь машины и извиняющимся тоном добавил: — Я могу задержаться на целый час. Может, вам лучше за мной заехать потом.

— Я вас подожду, мистер Оспри. Не спешите. А когда закончите, мы можем пообедать, если захотите.

«Если захочу?» Ошеломленный, он взял рюкзак и тихонько прикрыл за собой дверь.

Помня о своей цели, Оспри направился на запад, к заходящему солнцу. Он изучал маршруты, по которому монархи мигрируют уже сотни лет. Danaus plexippus откладывают яйца в Северной Америке и потом умирают. Их потомство, не имея никого из старшего поколения, ухитряется пролететь тысячи миль до Мексики по тому же самому маршруту. Как они находят дорогу? Разве может существо весом полграмма иметь память? Ведь она должна что-то весить. И что такое вообще память? Этой тайне не видно конца. Год за годом Оспри собирал живых бабочек. Пока они зимовали в горах, он изучал пойманных в своей лаборатории.

Оспри открыл рюкзак и вынул стопку бумажных складных коробочек, в каких продается китайская еда. Отсчитал двенадцать штук, закрывать не стал. Дело простое — подойти к стайке бабочек, держа открытую коробку. Две-три обязательно залетят внутрь. Остается закрыть крышку.

Через сорок минут у Оспри на шее висело одиннадцать коробок с бабочками. Торопливо, думая только о девушке, Оспри трусил через низинку к последнему скоплению монархов. Он почти миновал ее — бабочки так и порхали вокруг, задевая руки и лицо, — когда провалился в какую-то дыру.

Перед глазами мелькнули камни, потом наступила темнота.

Сознание возвращалось маленькими порциями. Оспри подвел кое-как итог. Он ушибся, но в состоянии передвигаться. Дыра оказалась очень глубокая, а может быть, уже наступила ночь. К счастью, он не обронил рюкзак. Оспри открыл его и отыскал фонарь.

Свет принес облегчение и одновременно разочарование. Оспри обнаружил, что лежит в глубокой шахте с известняковыми стенами — помятый, но целый. Дыры, через которую он провалился, не видно. Упав, он раздавил несколько коробок со своими любимыми бабочками. На какой-то миг это расстроило его больше, чем собственное падение.

— Эй! — позвал он несколько раз.

Внизу его слышать было некому, но Оспри надеялся, что услышат наверху. Может, мексиканка станет его разыскивать. Он немного помечтал, что было бы неплохо, если бы девушка тоже провалилась и ночь-другую им пришлось бы провести в яме вдвоем. Однако никто не ответил.

Наконец он собрался, встал, отряхнулся и отправился искать выход. В стенах было полно глубоких дыр. Оспри посветил в одну, другую, надеясь, что какая-нибудь непременно ведет на поверхность, и выбрал самую большую.

Проход вился во все стороны. Сначала Оспри удавалось ползти на коленях, но лаз все суживался. Пришлось оставить рюкзак, затем ползти на животе, упираясь локтями и толкая впереди себя фонарь и уцелевшие пять коробок с бабочками. Шершавые стены по-прежнему рвали рубашку и цеплялись за штаны. Острые камни царапали руки. Он дернул головой, и в глаза потек пот. Он выберется весь рваный, грязный и вонючий. Вот тебе и пообедали!

Лаз становился все уже и уже. У Оспри перехватило дыхание. А вдруг он здесь застрянет? Окажется заживо погребенным? Он успокоил себя. Развернуться, конечно, негде. Остается надеяться, что эта нора куда-нибудь да выведет.

Проползя с превеликим трудом на спине еще десять футов — руки пришлось держать над головой и отталкиваться ногами, — Оспри выбрался в широкий коридор и воспрял духом. На камнях была едва заметная тропка. Оставалось только идти по ней. «Эй!» — крикнул он влево и вправо. Откуда-то донеслось тихое потрескивание. «Эй!» — крикнул он еще раз. Звуки прекратились. «Сейсмические гоблины», — пожал плечами энтомолог и отправился в противоположном направлении.

Прошел еще час, но выход так и не нашелся. Оспри устал, проголодался, все у него болело. Наконец он решил изменить курс и проверить, куда ведет обратная тропа.

Тропинка шла то вверх, то вниз и привела его к группе развилок, которых он раньше не видел.

Оспри пошел в одну сторону, потом в другую, испытывая все большее разочарование. Наконец добрался до коридора, похожего на тот, по которому полз. Надеясь, что эта дорога выведет его туда, куда он провалился, Оспри сунул вперед фонарь и коробки и втиснулся следом. Он прополз совсем чуть-чуть, когда, к своей досаде, зацепился ступней за камень. Подергал ногой, но освободиться не смог. Хотел обернуться, но коридор был слишком тесен.