Читать книгу - "Мертвое море - Тим Каррэн"

Пока Кушинг и Сольц спали, Джордж следил за туманом, ожидая, что сквозь завесу прорвется что-нибудь еще. Перед ним постоянно сновали тени и фигуры, но он не был уверен, видит ли их на самом деле или грезит наяву. Где-то в глубине души он все же чувствовал, что там что-то есть, огромное, всеобъемлющее и злобное. Именно это слово приходило на ум. Невыразимо злобное, словно опухоль, ждущая, чтобы выесть человеческий разум.

Джордж решил, что не позволит себе слишком много об этом думать, чтобы не сойти с ума. Это будет нелегко, учитывая обстоятельства. Образы возникали сами собой: ухмыляющееся, мерзкое божество морских пустынь, мрачный властелин черных глубин и кораблей-призраков, проклятых морей и утонувших моряков, безумная, ползучая злоба, бесконечная и пустая, как межзвездные пространства, нечто, способное питаться человеческими тревогами, безумием, страхом и отчаянием, само олицетворение — или воплощение, если слово «плоть» было уместно, — ужаса, который всегда вызывало у людей море.

«Хватит, — пытался успокоиться Джордж. — Нужно прекратить это дерьмо. Если выберешься из жуткой мертвой зоны, то сможешь с комфортом провести остаток жизни на суше, рассказывая байки про призраков и подобную чушь. Будешь просыпаться в поту в четыре утра от кошмаров об этом месте, но тогда это будут всего лишь дурные сны, а не реальность. А пока не теряй головы, потому что от этого кошмара тебе не проснуться и всякий раз, когда ты закрываешь глаза, тебе грозит опасность».

Ну что ж, пища для размышлений.

Он почесал бороду, пробежал пальцами по телу и почувствовал выступающие ребра, но торчали они вовсе не из-за того, что он голодал, — Джордж всегда был худым и жилистым. С его термоядерным метаболизмом набрать вес было практически невозможно, а разные диетические штучки и телевизионная реклама вызывали у него смех. Всю сознательную жизнь он пытался поправиться, но тщетно.

Каждый на плоту время от времени задавался вопросом о том, что он сделает в первую очередь, когда вернется домой. Ответы были разные. Гослинг хотел нанести визит подружке в Новом Орлеане и попьянствовать с ней неделю, не вылезая из постели. Кушинг собирался бросить работу и послать своего шурина к черту, насчет причин он не стал распространяться. Сольцу хотелось отдохнуть и подлечиться, особенно после того, как Гослинг запретил ему трогать аптечку и лежащие в ней таблетки и мази.

Джордж же хотел проводить каждый день с женой и сыном, чтобы они знали, как много для него значат, и целыми днями рассказывать Джейкобу о своих морских приключениях. Он представлял, что парень впитывает их как губка и готов слушать истории снова и снова, а Джордж утоляет его любопытство, как и многие отцы до него. Втроем они устраивают пикники и «ленивые» воскресенья, когда можно ничего не делать. А ночи, после того как Джейкоб засыпает, Джордж проводит в горячих объятиях Лизы.

Боже, как это было бы здорово.

До кораблекрушения он даже не осознавал, насколько хороша его жизнь. Чертовски жаль, что лишь катастрофа смогла открыть ему глаза.

Но так ведь всегда и бывает, разве нет? По крайней мере, воспоминания о жене и сыне придавали ему сил, и Джордж решил, что вернется к прежней жизни любой ценой: горе любому, кто попытается ему помешать, пусть это будет даже древний Туманный Дьявол.