Читать книгу - "Про людей и ямадутов - Алексей Косминов"

— Хм-м, — протянул Башкир, — непросто.

— Вот тебе и «хммм», — передразнил его полковник, — но, строго говоря, и «Тюльпан» и «Красуха» придут к нам на 20 минут. Затем экипажи их уведут, рисковать вместе с нами они не собираются, сработают только в безопасном временном окне.

— Это логично. А кто-то будет с нами рисковать?

— Да, будут и такие. Первое: четыре минометных отделения. Ассы такие, что закачаешься. И с ними взаимодействие нужно будет отработать максимальное. Главное распределить время, когда они артподготовку делают, а когда умолкают, что бы твои парни в эти окошки временные вклинивались. Миномётчики будут работать сначала по плану, затем по ситуации, помогая всё время пока будет идти работа, пока будет нужно.

— Вооот, — Башкир потер руки, это хорошо.

— Дальше. У нас будет четыре БМП-2 с виртуозными экипажами. С этими придётся еще сильнее совместную работу оттачивать. Но парни грамотные, поэтому все детали боевого слаживания думаю, пройдут быстро.

— Что то, Сергей Иванович, для запасного плана у вас такие ресурсы собраны, словно вероятность основного плана очень невысокая.

— Как всегда, Костя. Есть вероятность, что запасной план понадобится, а значит он должен быть и должен быть полностью состоятельным. Давай дальше к деталям.

Глава 15

«Марина и Николай»

От Гидростроя до Комсомольского микрорайона добраться можно было теперь только пешком. Машины заполонили улицы и пробки были огромные. Марина изумлялась, каким идиотом нужно быть, чтобы решиться выезжать в город из уютного гаража или даже придомовой парковки. Любая улица грозила обернуться стоянкой в любую минуту. И тогда машина со всем грузом превратится в стационарный микросклад, который и охранять все время не будешь и бросить наверняка ужасно жалко. Собственно, так и происходило кругом, видимо идиотов было предостаточно.

Внутриквартальные улицы, через которые она спешила и даже широкая улица Мачуги, являвшаяся некой границей ее района, тонули в безумной какофонии раздраженных сигналов, которые, впрочем, никак не оживляли движение. Многие водители ругались прямо на дороге, размахивая в отчаянии руками, кое где вспыхивали потасовки и массовые драки. Полицейских машин видно не было и правила дорожного движения никто уже не соблюдал. Кое как шевелились мощные внедорожники с высоким клиренсом. Они взбирались через бордюры на тротуары или придорожные клумбы и медленно тащились в череде себе подобных. Большинство же легковушек безнадежно были заперты на проезжей части. До угла Улицы Сормовской и Тюляева, где проживал сослуживец мужа Николай было примерно километров 6 и осилить их Марина собиралась не более чем за полтора часа.

На женщине был темно синяя куртка, голубые джинсы и городской рюкзачек легкомысленной расцветки, в котором болталась полторашка с водой. За минут сорок она пробежала шумные дворы, гудящую развязку широких улиц Мачуги и Трамвайной, относительно тихий жилой массив Пашковский, представляющий из себя преимущественно одно-двух этажные дома и выскочила на саму улицу Сормовскую.

Длинная лента дороги с ползущими автомобилями уходила на восток, где из-за крыш старых низких домишек массивно выступали серые высотки комсомольского микрорайона. Построены они были еще в 80-ых и выглядели гордо лишь потому что примыкающая Пашковка закладывалась в еще более ранние годы. До цели оставалось минут десять легкого бега.

До того, как пришлось продать свою старенькую Тойоту Витс, Марина часто бывала в этом соседним районе, потому помнила, что эта первая улица с которой начинался Комсомольский называлась Симферопольская, а нужная ей Тюляева будет следующей. Наконец слева и справа улицу обступили высотки. Глядя на вереницу машин, водители которых стали, по ее мнению, заложниками своей глупости, девушка хвалила себя. Менее чем за час она преодолела расстояние, которое эти бедолаги таким темпом проделают едва ли за день, если и вовсе не будут вынуждены бросить тут свои железяки до лучших времен.

На въезде в один из дворов разгружалась двадцати тонная фура. Машина стояла задом к широкой арке двора и перегораживала тротуар по которому спешила Марина. Полтора десятка мужиков торопливо разгружали с паллет мешки с чем-то тяжелым. Марине стало интересно чем это в такую странную пору заняты эти люди. При ближайшем рассмотрении мешки оказались с цементом и послушав разговоры судачащих неподалеку вездесущих старушек она узнала, что жители нескольких дворов объединились и пытаются создать на въездах подобия блок постов, на которых мужики будут нести дежурство. До этого к ним уже приходила фура со строительным блоком и КАМАЗ с песком. Теперь все строительные ингредиенты были собраны и наступала очередь созидательного труда.

«Есть же вот мужики нормальные, предприимчивые, — думала Марина, — не торчат, как дураки в пробках с двумя мешками картохи, а давно все организовали, пока проехать можно было.»

Правда, как теперь эта фура отсюда выбираться будет было непонятно. Эта мысль тоже посетила голову, но додумать ее Марина не успела потому что уже вышла к дому на углу с Тюляева.

— Так, подъезд 4-й, этаж восьмой. Погнали, сказала она себе, заскакивая в свободно раскрытую дверь подъезда.

Лифт не работал и восемь этажей пришлось подняться пешком, но Марина с удовольствием обнаружила, что сделала это без невероятных усилий и серьёзной одышки. Лестничная площадка разделялась на два тамбура по три квартиры в каждом. Звонок нужной квартиры тоже не отозвался на нажатие, и Марина постучала в дверь длинной дробью ударов.

Открывать никто не вышел, зато из квартиры соседнего тамбура с шумом вывалилась компания из четырёх парней и не заметив сперва Марину, продолжили с гоготом обсуждать тему начатую внутри.

— Так этот лошара, — похохатывая тарахнел один из парней, — говорит: я ей письма пишу по ват сапу длинные, а она мне отвечает, тоже длинно… Я ему говорю: Жорик, поверь моему опыту, пока ты этой своей мартышке из своей армейки длинные письма строчишь, к ней уже пара мужиков свой длинный хер пристраивают! И возможно один из них это я! Парень заржал, и компания подхватила его икающий гогот.

— Никитос, так а че ты вообще этому имбицилу позвонил? Он же всегда был ебанутый, со школы! То с собаками этими бездомными носился, то с бабками волонтерил, то теперь добровольцем на «хохлому» подвязался!

— Да мне бабки понадобились на одно дело, а этот лунтик всегда давал, если просишь. А бабки то у него теперь водятся. Им же там за войнушку побольше двух сотен косарей платят.

— Ну и