Читать книгу - "Приходи вчера - Татьяна Олеговна Мастрюкова"

И на этот раз я не знала, что делать, чтобы нас спасти…

Согласно народному календарю, 28 октября следовало просить Ефимия Осеннего об избавлении от нечисти, поменьше говорить о плохом, потому что в этот день слова имеют большую магическую силу, а с наступлением холодов возвращается в дома изгнанная на лето нечистая сила.

ШУТКА ДЯДИ БОРИ

Дядя Боря принес молоток, заговорщицки подмигнул мне и с каким-то злорадным весельем сказал:

— Смотри, что сейчас будет. Только молчок!

Я смотрел, как он рылся своими грубыми, толстыми пальцами в шкатулке рядом с тетиной швейной машинкой, как, выуживая иголку, укололся и прошипел что-то неразборчиво-матерное, потом подставил старый табурет к двери в нашу комнату, ловко забрался на него и очень аккуратно вбил в притолоку эту самую швейную иглу.

Я подумал, что тетя будет очень недовольна, но промолчал, потому что мы так уговорились с дядей Борей.

Мы с мамой пришли в гости к ним в коммуналку — большую квартиру на первом этаже. Там был широченный коридор, огромная общая кухня, туалет с шумящим, как реактивный двигатель, бачком и ванная комната с ржавыми потеками на стенах. В пяти комнатах, кроме дяди Бори с тетей Валей, жили еще соседи. Одинокий молодой инженер дядя Саша, который вечно по забывчивости сжигал свои кастрюльки на кухне, бабушка Нина Тихоновна в комнатке-пенале и семейная пара с двумя маленькими детьми, занимавшая две комнаты.

Пока мама с тетей Валей, своей сестрой, возились на кухне и сплетничали, я с упоением наблюдал, как дядя Боря на расстеленном газетном листе в сотый раз разбирает и обратно собирает какие-то детали из своего запорожца.

Но сегодня, помимо нас с мамой, в гости нагрянула тети-Валина приятельница Ленка. Они вместе работали в какой-то конторе, и дядя Боря всякий раз говорил тете: «Что-то я эту Ленку на дух не переношу!» Но при этом свою неприязнь никак внешне не проявлял.

Конечно, я обращался к ней «тетя Лена», даже мама говорила ей «вы», но за глаза эта сухощавая женщина средних лет с пергидрольной химией на голове иначе как Ленкой почему-то не звалась.

Она как в гости придет к дяде с тетей, так сидит и сидит, никак не уйдет. Всегда до позднего вечера торчит. Тетя Валя думала сначала, это из-за дяди Саши, но Ленка совсем ему внимания не оказывала. Вообще, странное дело — все соседи по своим комнатам сидели, когда она наведывалась в коммуналку.

И все что-то у них не то после визитов этой Ленки происходило. То сломается что, то разобьется, то заболеют. Но тетя Валя говорила: совпадение.

Ну вот, дядя Боря иглу вбил, табурет убрал и опять мне подмигивает:

— Вот сейчас смотри!

Тут тетя Валя с мамой, весело переговариваясь, идут с кухни, плошку с салатом и кастрюлю с борщом несут. И Ленка за ними, с какой-то посудой тоже. Мама с тетей Валей вошли, тетя стала дяде выговаривать за газету и грязь на столе, тот засуетился, мама мне командует быстро дяде Боре помочь… А Ленка стоит на пороге, перед собой тарелку выставила и смотрит. Тетя Валя ей:

— Лен, мы сейчас, быстро. Проходи, проходи! — И дальше руководит дядей.

Мама меня подтолкнула, чтобы я тарелку у Ленки забрал, раз та мнется у двери. Я подошел, руки протянул, а она мне шипит:

— Не через порог!

Пришлось выйти в коридор. Она мне в руки сунула тарелку, я опять в комнату зашел. Обернулся, а Ленка эта стоит, глаза круглые, и прямо перед собой смотрит. И не входит в комнату. Уже и стол прибрали, и поставили кастрюлю и плошку с салатом, а Ленка все в коридоре торчит. Мама говорит:

— Тарелки разложите, Лена, а я пока курицу принесу с кухни.

А Ленка сразу встрепенулась:

— Я, я принесу курицу!

И долго на кухне возилась, будто курицу еще поймать надо было и ощипать, а не просто в гусятнице притащить. Наконец принесла и снова у порога стоит в коридоре, не заходит.

Тетя Валя уже удивилась:

— Ну что же ты, Лена? Входи давай, сейчас есть будем.

А та замялась, замялась и вдруг говорит, что ей уже надо бежать, срочное дело. А ее сумка модная — черная, лакированная — в комнате на спинке стула у двери висит. Ленка смотрит на нее, а все равно в комнату не заходит, даже руку не протягивает. И бледная какая-то, и одновременно раздраженная.

Дядя Боря тут мне опять подмигнул: «Видишь?» Встал такой вальяжно, сумочку театрально со стула снял, как какой-нибудь кавалер из фильма.

— Елена Викторовна, а вот вам ваш саквояж!

И галантно ей сумочку подает через порог. А та бледная вся, шипит:

— Через порог нельзя, через порог нельзя!

Потом вырвала свою сумку с таким видом, будто дядя Боря ей дохлую кошку протянул. Мне почему-то так сильно смешно стало, что я под стол свалился и там в рукав хохотал.

А Ленка зло крикнула:

— Не провожайте!

И только входная дверь хлопнула.

Тетя Валя сурово так на дядю Борю посмотрела и тихо сказала:

— Это что ты там начудил, а? Твоих ведь рук дело!

А дядя Боря опять мне подмигнул, брови домиком поднял и плечами пожимает:

— Что-то я эту Ленку на дух не переношу!

Тетя Валя потом маме рассказывала, что больше ее сослуживица к ним домой не приходила. Даже когда дяди Бори дома не было.

Чтобы в дом не могла зайти ведьма со злыми намерениями, чтобы утихомирить или вообще прогнать нечисть, по народному поверью, надо всего лишь вбить в дверную притолоку иглу, гвоздь или нож, туда, где не сразу разглядишь. С этими же целями втыкали в порог топор. Но и порчу могли навести так же — воткнув иглу в незаметное место втайне от хозяев дома.

ВЕНИК