Читать книгу - "Хоккенхаймская ведьма - Борис Конофальский"

Отец Николас встретил его у дверей, бодрый и радостный увидал ведьму — заговорил:

— Привезли? Какова! Ишь, глянь-ка на неё, и красива ещё.

Он прямо-таки хотел начать побыстрее.

— Думаете, она ведьма? — спросил кавалер, скидывая плащ и стягивая перчатки.

— Посмотрим-посмотрим, — улыбался монах, — а как вы думаете, раз пригожа и красива и на вид благочестива — значит не ведьма?

Волков пожал плечами, ну ни как он не мог поверить, что эта перепуганная до смерти женщина зналась с Сатаной.

Гертруду Вайс вывели в центр зала, поставили перед большим столом, за которым сидели святые отцы. Позади её была скамейка, но сесть ей не дали. Молодой монашек писарь, положил пред отцом Ионой бумагу. Тот заглянул в неё и начал:

— Так начнём, милостью Господа наше расследование, сиречь инквизицию. Дочь моя, я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай на них, и говори, как говорила бы перед Господом нашим всемилостивым, без подлости отвечай и без лукавства, хорошо?

— Да, господин, — отвечала женщина.

— Не господин я тебе, я тебе отец, святой отец, так и зови меня, а я буду добр и милостив к тебе, как подобает истинному отцу. Поняла?

— Да, святой отец.

— Говори. Ты ли Гертруда Вайс, что живёт в городе Альк и имеет сыроварню и трёх сыновей?

— Да, это я, святой отец.

— А муж твой где?

— Первого мужа я схоронила шестнадцать лет назад, его бык в бок ударил, он помер на шестой день. А второй муж уехал сыр продавать, на ярмарку в Вильбург, и там помер от чумы.

— А, так ты двух схоронила, — уточнил брат Иоганн. По его тону Волков понял, что это отягощает дело вдовы.

Волков сел на лавку, вытянул ногу.

— Так в том нет моей вины, я обоих мужей, что Бог дал, любила всем сердцем, — говорила женщина.

— Конечно-конечно, — соглашался брат Иоганн.

— Веруешь ли ты в Спасителя нашего, веруешь ли ты в непогрешимость папы и святость Матери Церкви нашей? — заговорил брат Николас.

— Верую, святой отец, верую, — кивала вдова.

— Ходишь ли к причастию? Исповедуешься?

— Да, хожу каждую неделю. Исповедуюсь, наш поп… отец Марк, скажет вам, если спросите. Спросите у него, пожалуйста.

— Спросим, спросим, не сомневайся. Позовём пастыря вашего и спросим с него, — обещал отец Иона. — Ты, дочь моя, вот, что мне скажи, только без лукавства говори, знаешься ли ты с Сатаной.

— Господи, прости, Господи прости, — вдова стала истово креститься с показной рьяностью.

— Отвечай, — настоял Отец Иона.

— Нет, Господь свидетель, клянусь вам душой своей бессмертной, — она почти рыдала. — Поверьте мне, поверьте.

— Читала ли ты чёрные книги, творила зелья, смотрела, как кто другой творит такое?

— Нет, нет, клянусь, нет! Я не грамотная, не читаю книг, никогда не читала.

— Говорила ли ты проклятья, сулила ли беды, призывала ли болезни для скота и для детей, чьих-либо? Или для людей?

— Нет, нет, нет. Никогда.

— А приходил ли к тебе во снах человек с лицом чёрным, или о рогах, или о копытах, или о языке длинном, — спрашивал Брат Иоганн. — Говорил ли тебе добрые слова, трогал груди твои, целовал уста твои, живот и лоно твоё? Сулил злато? Приглашал с ним идти? Обещал ли любовь?

— Нет-нет, никогда такого не было. Никогда.

— Ну, хорошо, — продолжал отец Иоганн, — а слушала ты проповеди лжеправедных отцов, что воздвигали хулу на папу, и на Матерь Церковь, и говорили от лица, сына Сатаны, Лютера?

— Нет, да что вы! — вдова старалась говорить искренне. Складывала молитвенно руки. — Да разве это не грех? Да и нет у нас в городе еретиков.

— Не плевала ли ты на иконы, не читала ли молитвы на простом, грешном языке, не ругала отцов святых Церкви дурными словами, и не требовала от них покаяния сатанинского и реформации?

— Никогда, никогда.

— Палач, добрый человек, выйди, — сказал отец Иона.

Вдова, услышав это заплакала. Оглядывалась.

Сыч и с ним два солдата из людей Брюнхвальда, что подвязались помогать палачу за серебро, вышли и низко кланялись Трибуналу.

Сыч был чист, выбрит и горд своей миссией. Кланялся ниже всех.

— Сын мой, встань рядом с этой несчастной. И люди пусть твои встанут.

Сыч исполнил приказ незамедлительно.

— Господи, Господи, — запричитала вдова, — зачем это? Святой отец, зачем вы позвали этих страшных людей?

— Дочь моя, — заговорил отец Иона, — по протоколу мы должны тебя осмотреть, надобно, чтобы ты сняла свою одежду.

— Что, всю одежду? — не верила вдова. Она оглядела дюжину мужчин, что были в зале.

— Дочь моя, пред Святым Трибуналом ты должна стоять, как и перед Господом нашим будешь стоять, ничем не прикрыта. В том не будет тебе укора, коли ты станешь нага здесь.

— Надобно всё снять? — всё ещё сомневалась женщина.

— Да, — говорил отец Иоганн с суровым лицом, — иначе палач снимет с тебя платье неласково.