Читать книгу - "Свободный - Александр Мансуров"

Она повернулась, и направилась к выходу, звонко цокая высокими каблуками. Я проводил её взглядом, на автомате отметив ровные ноги и подтянутую попку. Когда она скрылась за тем самым поворотом, я напрягся, прислушался. Но ничего не произошло. Ни крика, ни шёпота. Лампы тоже продолжали светить.

Присниться же такое. Облегчённо вздохнув, я потянул дверь кабинета.

Доктор, мужчина средних лет с невыразительным лицом и блёклыми глазами, выслушал меня, задал несколько уточняющих и, на мой взгляд, не относящихся к делу вопросов, неспешно всё записал, и лишь после этого приступил к осмотру. Ощупал голову, посветил в глаза фонариком, поводил перед носом пальцем. Велел вытянуть руки, закрыть глаза, и поочерёдно дотронуться до кончика носа. Глубокомысленно похмыкав, он не говоря ни слова, вернулся за свой стол и принялся, что-то увлечённо писать.

– Доктор, как мои дела? – не выдержав, спросил я.

– Сотрясение, – не удостоив меня взглядом и не отрываясь от своей писанины коротко бросил он. – Ложиться будете?

– Нет.

Кивнув в ответ, как бы принимая мой отказ, доктор продолжил заполнять формуляры. Закончив через пару минут, подсунул мне ручку и какой-то бланк.

– Распишитесь, что отказываетесь от диспансеризации.

Я послушно расписался. Он убрал бумагу, а вместо неё положил передо мной маленький прямоугольный листок, густо исписанный профессиональным, нечитаемым почерком.

– Вот рецепт.

– Что сие значит? – начиная злиться, осведомился я.

Доктор недовольно на меня покосился, но всё же снизошёл до объяснений.

Как выяснилось, курс моего лечения состоял из обезболивающих, таблеток от головокружения, успокоительных и постельного режима (три-пять дней в зависимости от состояния). Также необходимо было исключить любые раздражители как то: телевизор, компьютер, музыку и даже чтение. Категорически воспрещался алкоголь, наркотики, и само собой физические и умственные нагрузки. По возможности, следовало в ближайшие пару дней сходить на приём к неврологу, по месту жительства. Плюс больничный на три недели.

Заслушав этот план лечения, что больше смахивал на описание пытки бездельем, я забрал рецепт, попрощался и вышел из кабинета.

За время моего отсутствия в коридоре опять образовалась очередь. Правда, всего из двух человек. На моём месте, сидел молодой парень, на вид немного моложе меня. Худощавый, светловолосый, с яркими голубыми глазами. Рядом с ним, занимая две трети лавки, соседствовала неопрятная толстая тётка, в старой чёрной шубе. Из под бесформенного берета нахлобученного на голову, сосульками торчали грязные волосы непонятного цвета.

– Заходите, – сказал я им.

Парень скучающе посмотрел в мою сторону, и сразу отвернулся. Тётка же обожгла полным раздражения и злобой взглядом маленьких поросячьих глаз.

– Наконец-то, и чего так долго?! – проворчала она скрипучим голосом, начиная подниматься.

Проигнорировав столь явное приглашение поскандалить, я направился к выходу.

– Здоровый такой, а по больницам бегает?! – донеслось мне в спину.

Я опять не обратил внимание, тем более, что ругаться не было ни сил, ни желанье. Не получив от меня ответа, толстуха удалилась к доктору.

Интересно она с врачом тоже так себя вести будет?! Хотелось бы посмотреть на их противостояние.

У поворота к лестнице, замедлив шаг, я вновь внимательно осмотрел лампы на потолке. Перегоревших не было. Пожав плечами, свернул в боковой коридор. Здесь также никого не оказалось. Шёпот больше не повторялся.

Похоже, мне и правда, всё приснилось.

До дома я добрался часа через полтора. Пока торчал в больнице, наступил самый час пик. Так что на обратном пути мне ещё посчастливилось постоять в пробках.

Бросив машину во дворе на парковке, я поднялся на лифте на десятый этаж, и позвонил в свою дверь.

Через несколько секунд из глубины квартиры послышался топот маленьких ножек и звонкий детский голосок, воодушевлённо выкрикивающий: “папа присёл…”. Ещё спустя мгновение щёлкнул засов, и дверь распахнулась.

– Привет – поздоровался я, со своими девочками заходя в прихожую.

– Привет – жена подошла и поцеловала в щёку.

– Приветь – сказала дочка, обнимая меня за ногу.

– Милая, тут такое дело… – начал я, обращаясь к жене.

– Что случилось? – сразу насторожилась она. Наверное, уловила что-то в моём голосе.

Я вздохнул и вкратце поведал ей о своих злоключениях.

– Ну, папа, ты даёшь! – всплеснула руками Юля, когда я закончили свой недолгий рассказ. -Говорила же я тебе: “купи шлем”!

Я не ответил, лишь виновато опустил взгляд.

– Покажи шишку. – Показал. Жена осторожно дотронулась до того места. – Больно?

– Немного.

– Сейчас льда принесу. Раздевайся.

– Давай.

Юлька побежала на кухню, а дочка внимательно слушавшая наш разговор, требовательно дёрнула меня за руку и спросила:

– Папа, ты заболель?

– Да, милая, – ответил я, опускаясь на корточки. Саша оказавшись одного со мной роста, сразу обняла меня за шею.

– Де боба? – спросила она, чуть отстраняясь.

– Тут, – я дотронулся указательным пальцем до своего лба. Дочь подняла маленькую ручку и осторожно погладила меня по голове. После чего, серьёзно заявила:

– Нана лесить!

– Надо, – согласился я. – А лечить меня надо сном. Так что, сегодня поиграть с тобой не смогу. И сказку на ночь, тебе мама прочитает. Хорошо?

– Ладьня, – легко согласилась она.

Я улыбнулся и поцеловал её в щёчку. Саша чмокнула меня в ответ.

Запись 1.2 Дома

Сны. Мне снились сны. Смутные, непонятные, тревожные. Мешанина из обрывков страшных чёрных мыслей, полузабытых неприятных воспоминаний, потаённых страхов. Я метался в кровати. Просыпался, приходил в себя, облегченно вздыхал, вновь закрывал глаза и вновь проваливался в трясину беспокойств и переживаний. Ночь не кончалась, а с ней длились и мои мучения. Лишь под самое утро, словно сжалившись надо мной, ко мне пришла тьма. Легко прогнав всю ту гусь, что тревожило моё сознание, она заключила меня в свои объятья, и я провалился в такой чудесный сон без сновидений.

К сожалению это блаженство продлилось всего пару часов, а потом, тьма ушла, и меня опять захлестнуло грязно-бурой отвратительной волной, поднявшейся из самых чёрных глубин моего я. Не желая больше это терпеть, я проснулся.

Некоторое время лежал и бездумно разглядывал потолок. За окном медленно просыпался город. Кажется, шёл снег. В квартире, было темно и тихо. Жена с дочкой ушли, и я оказался предоставлен сам себе.