Читать книгу - "Чужой. Река боли - Кристофер Голден"

– Вот и я о том же, – ответил медбрат. – Ради ребенка…

Энн, словно огорошенная, повернулась, чтобы взглянуть на него.

– Джоэл, скажи, с ребенком что-то не так?

– Не сейчас, – ответил Джоэл. – Все, что мы видели, выглядит совершенно нормальным, анализы крови и генов тоже говорят, что ребенок здоров. Но могут возникнуть осложнения, если… Слушайте, об этом я правда не могу говорить, лучше, чтобы доктор Комиски сама все рассказала.

– Черт возьми, Джоэл, мы знакомы уже два года! – гаркнул Расс. – Колония у нас маленькая. Если тут есть о чем беспокоиться…

– Нет. Просто помолчите, – сказал Джоэл, выставив перед собой руку. – Если бы вы были одни, беспокоиться стоило бы. Но вы не одни. Здесь есть медицинский персонал, который наблюдает тебя, Энн, и твоего ребенка. И вся колония ждет, когда твоя девочка нам явится.

Энн вскрикнула и снова сжала руку Расса. Он взглянул на красивое лицо своей жены, искаженное сейчас от боли, и понял, что одной из влажных бусинок на ее щеке была вовсе не капля пота, а слеза. И что все это уже давно стоило прекратить.

– Веди сюда Комиски, – приказал Расс.

– Она появится здесь в любую… – начал было Джоэл.

– Веди ее!

– Ладно, ладно, – Джоэл поспешил из комнаты, оставив Джорденов наедине с их страхом, надеждой и ребенком, который, похоже, не горел желанием с ними познакомиться.

Между Рассом и Энн повисло тревожное молчание. Она, истощенная, использовала промежутки между мучительными пиками схваток, чтобы дышать, отдыхать и молиться, чтобы, когда доктор Комиски вернется, ее шейка матки успела расшириться полностью и она смогла вытолкнуть из себя ребенка.

– Я не понимаю, – устало прошептала она. – Когда я рожала Тима, между первыми и последними схватками прошло всего четыре часа. А спина… боже, она так не болела. Что же не так?

Расс пристально смотрел на белые гладкие мониторы, установленные над койкой и рядом с ней. Если с ребенком что-то случится, то там сразу же сработает сигнал, но пока приборы лишь мигали голубыми и зелеными огоньками и издавали слабый, почти музыкальный шум. А за мониторами, в тишине и темноте, стоял куда более крупный агрегат – это был огромный блок под прозрачным, по большей части, колпаком.

Если бы Комиски пришлось извлекать ребенка хирургическим путем, она поместила бы Энн в этот блок. Но та боялась вовсе не шрамов – а того, что тогда ей будут заниматься уже не человеческие руки. Блок натальной хирургии выполнял кесарево сечение полностью самостоятельно, и мысль об этом ввергала обоих Джорденов в ужас. Люди могли где-то промахнуться, но их хотя бы заботил результат. А машины не осознавали ни последствий, ни ценности жизни.

– Неужели мы ошиблись? – спросила Энн отрывисто.

Расс приложил к ее лбу холодное, влажное полотенце.

– С Тимми все было легко, – сказал он. – Мы и подумать не могли, что иногда бывает вот так. И рожать естественным путем казалось разумной идеей.

– Я не об этом, – сказала его жена, слабо взмахнув рукой и пошевелив пальцами, будто пыталась стереть его ответ. – Я имею в виду, когда мы прилетели на Ахерон. В «Надежду Хадли».

Расс нахмурился.

– У нас не было выбора. Дома не было работы. Нам вообще повезло, что выпала возможность работать на другой планете. Понимаешь…

– Понимаю, – проговорила она, а затем напряглась, шумно выдыхая сквозь зубы с началом новых схваток. – Но заводить детей… здесь…

Мониторы мигнули красным, всего на мгновение – и Энн замерла и закричала от боли.

– Все, хватит! – рявкнул Расс.

Он вскочил с места, завалив стул, и хотел уже направиться к двери, но Энн не выпустила его руку из своей. Он повернулся, чтобы сказать ей, и увидел, что на мониторах все снова зазеленело. И никаких сигналов больше не звучало.

Но ему было все равно. Одного мигания – достаточно.

– Комиски!

Когда он набрал в грудь достаточно воздуха, чтобы выкрикнуть фамилию еще раз, доктор Теодора Комиски залетела в палату. Это была приземистая женщина с голубыми глазами и объемными каштановыми кудрями. Джоэл покорно проследовал за ней.

– Давайте посмотрим, насколько мы продвинулись, – улыбаясь, сказала врач, жизнерадостная, как никогда.

– Да мы уже половину этой долбаной Вселенной прошли! – прорычал Расс.

Он ненавидел эту фальшивую бодрость, которой врачи так часто прикрывались, будто маской, и ему хотелось накричать на доктора Комиски, чтобы сорвать эту маску. Но это ничем бы не помогло ни Энн, ни ребенку. Ему оставалось лишь стоять и смотреть, как эта бочкообразная женщина, натянув медицинские перчатки, взгромоздилась на стул и, опустившись между бедер Энн, стала шарить там, будто искала потерянную вещь.

– Я чувствую головку, – сказала доктор Комиски заботливым тоном. – Теперь я поняла, в чем дело. Ребеночек неправильно лежит…

У Расса сжалось сердце.

– Что это значит?

Комиски не ответила, вместо этого обратившись к Энн:

– Она лежит личиком к твоему животу, поэтому задняя часть ее черепа давит тебе на крестец… на копчик. Но хорошая новость в том, что ты уже полностью раскрылась и сгладилась. Ребеночек вот-вот появится, чтобы стать прекрасной принцессой «Надежды Хадли».

Расс опустил голову.

– Слава богу.

– А в чем… – проговорила Энн, всасывая воздух, – в чем плохая новость?

– Плохая новость в том, что это вызовет у тебя адскую боль, – ответила Комиски.

Энн встряхнулась, испытав облегчение.

– Я готова, Тео. Давай вытащим нашу новенькую Ньют сюда.

Расс улыбнулся. Они называли так ребенка уже несколько месяцев, представляя, как она растет – сначала крошечная частичка, потом полноценный развившийся зародыш.

– Ну хорошо, – сказала доктор Комиски. – Когда в следующий раз будут схватки, ты должна…

Но Энн ничего не нужно было объяснять. Рожать ей было не впервой. Схватки начались, и она опять завопила, но на этот раз это был не крик боли, а скорее боевой клич.

Тринадцать минут спустя доктор Комиски передала Ребекку Джорден в руки матери. Расс улыбался так широко, что у него болели мышцы лица, а грудь так переполнялась любовью, что казалось, он вот-вот лопнет. Энн поцеловала малютку в лоб, а Расс дотронулся до ее крошечной головки, и ребенок крепко ухватился за его палец, сразу проявив свою силу.

– Привет, новенькая Ньют, – прошептала Энн ребенку и еще раз ее поцеловала. – Ты смотри мне, а то это прозвище так и пристанет.

Расс рассмеялся, и Энн повернулась к нему с улыбкой.

«Ньют, – подумал он, – повезло же тебе, малышка».

ДАТА: 2 АПРЕЛЯ 2173 ГОДА