Читать книгу - "Мастерство и Преданность - Malki"

Знакомство с портным II

Липкий След

Когда дверь канцелярии мягко закрылась за моей спиной, я услышал звук. Едва различимый, словно что-то хлюпнуло, как вода, случайно разлитая на камень. Я остановился, затаив дыхание. Коридор, обычно наполненный слабым эхом шагов и отдалёнными голосами, теперь казался пугающе тихим. Мой взгляд скользнул по стенам, но ничего странного я не заметил. Лишь серые камни, поросшие мхом, и мерцающий свет факелов, который, казалось, дрожал от моего присутствия. Воздух был тяжёлым, словно насыщенным невидимой угрозой, и каждый вдох давался с трудом.

Шагнув вперёд, я почувствовал, как внутри что-то ёкнуло. Тишина и гнетущая пустота коридора стали невыносимы.

"Привычное дело," — успокаивал я себя, вытирая холодную влагу со лба. Но звук, этот едва слышимый шорох-хлюп, снова достиг моих ушей, как будто шаги следовали за мной в такт. Я обернулся. Позади было пусто.

Стараясь не обращать внимания, я продолжил идти. Путь в мастерскую был не таким длинным, но каждый шаг давался с трудом. Ноги словно становились тяжелее, а воздух — гуще. В голове всё ещё звучал этот странный звук, но теперь я уже не мог понять, был ли он настоящим или просто игрой моего разума.

В какой-то момент я почувствовал, как кожа на пальце начинает зудеть. Это было то самое место, где игла проколола меня утром. Капелька засохшей крови, забытая за работой.

— Надо стереть, — пробормотал я, будто самому себе, и потянулся к платку.

Когда мои пальцы коснулись ткани, я почувствовал что-то липкое. Неприятное ощущение заставило меня замереть. Это была не просто кровь, запёкшаяся после утреннего пореза. Ткань казалась влажной, хотя я точно помнил, что её края должны были быть сухими.

Я взглянул на свои пальцы: тёмно-алая влага оставила след. Сердце сжалось, но я не мог понять почему.

"Должно быть вспотел," — подумал я, стараясь убедить себя.

Но в этот момент странное чувство снова охватило меня. Что-то, или кто-то, будто наблюдало за мной из тени. Я поднял голову и снова огляделся. Тени колонн вытянулись вдоль коридора, как чернильные пятна. Факелы, хоть и горели, казались слабее, чем раньше.

Шаг. Или это был звук моего дыхания? Я не знал. Слишком тихо, слишком странно.

Я торопливо вытер пальцы о платок и ускорил шаги. За спиной всё ещё была эта тишина, та самая, что заставляет думать о чужом присутствии.

"Нужно добраться до мастерской," — сказал я себе, не смея оглянуться.

Но ощущение, будто что-то осталось позади, а может, следовало за мной, не покидало меня.

Каждый шаг по коридору казался мне слишком громким. Эхо моих шагов отражалось от каменных стен, словно кто-то повторял их за мной, немного тише, немного медленнее. Я крепче прижал свечи к груди, чувствуя, как липкая влага на пальцах оставляет следы на обёртке.

В голове всё ещё звучал этот странный звук — то ли хлюпанье, то ли шорох. Я старался убедить себя, что это лишь плод моего воображения, но с каждым шагом чувство чужого присутствия становилось всё сильнее.

Коридор передо мной тянулся бесконечно, мрак лишь изредка разрывался светом тусклых факелов. Один из них уже догорал, его огонёк дрожал, будто готовился погаснуть.

И вдруг тишина коридора была нарушена. Раздался лёгкий, размеренный скрип — кто-то медленно шагал впереди. Моё сердце пропустило удар, и я замер, крепче сжимая свечи.

Из-за угла появился молодой человек. В одной руке он нёс железный крюк, на котором висели свежие факелы, а в другой — длинный шест с зажжённым огарком. Это был слуга, что менял факелы.

— О… Добрый вечер, мастер, — произнёс он, заметив меня. Его голос был тихим, даже почтительным, но я всё же вздрогнул, будто он застал меня врасплох.

— Да, вечер?.. — ответил я, чувствуя, как голос предаёт моё напряжение.

Слуга остановился под тусклым светом одного из угасающих факелов и взглянул на меня с любопытством. Он был худощавым, с чуть сутулой спиной, а его лицо освещалось пляшущим огоньком.

— Всё ли с вами в порядке? — спросил он, слегка нахмурившись.

Я отвёл взгляд, чувствуя, как холодный пот стекает по шее. Как объяснить ему, что меня беспокоит? Что ответить, если я и сам не мог до конца понять, что со мной происходит?

— Всё… в порядке, — наконец выдавил я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Слуга молча кивнул, но взгляд его задержался на моём платке. Я заметил, как он чуть прищурился, будто разглядывал что-то.

— Ваш платок, мастер, — произнёс он наконец, подняв свой шест, чтобы заменить догоревший факел. — Пятна… Это… кровь?

— Это ничего, — резко ответил я, перебивая его. — Просто… просто часть работы.

Он ничего не сказал, лишь опустил взгляд и продолжил своё дело. Новый факел вспыхнул ярким пламенем, озаряя коридор. Но этот свет лишь подчёркивал мрачность теней, скользящих по стенам.

Я постоял ещё мгновение, чувствуя, как гнетущее молчание вновь обволакивает пространство. Затем, не дожидаясь, пока слуга что-то скажет, я повернулся и ускорил шаги.

За спиной вновь раздался этот скрип, но теперь это был лишь звук его шагов. По крайней мере, я хотел верить, что это был только он.

Дым и Табак

Когда я ступил в двор, тёмный и тихий, пространство вокруг меня сразу показалось более тесным. Воздух был наполнен запахом сырой земли и дыма, который вился от трубок гвардейцев, стоящих поодаль. Их фигуры, окутанные вечерним туманом, казались призрачными, словно они были частью этого мрачного пейзажа. Я хотел пройти мимо, не замечая их, но один из них, высокий и с небрежной ухмылкой на губах, сразу заметил меня.

— Что, снова куда-то спешишь? — произнёс он, дёрнув головой в сторону, как будто совсем не обращая на меня внимания. Его голос был грубым, но в нём чувствовалась привычная насмешка, которая всегда сопровождала наши редкие встречи.

Я не мог не заметить, как их глаза чуть ярче сверкнули в тусклом свете. Это был не просто интерес — это было что-то большее, словно они искали повод для очередной шутки или провокации. Не останавливаясь, я слегка ускорил шаги, надеясь пройти мимо, но второй, потягиваясь, флегматично добавил:

— Портняшка, ты что-то поздно сегодня, что-то забыл?

Его слова заставили меня на мгновение замереть. Внезапно в голове снова всплыло лицо конюха, его язвительное