Читать книгу - "Невыживший - Виктор Глебов"

– Само собой. Но он не смог их вспомнить. Они не дружили.

– Жаль. А с кем Анисимов играл в догонялки, когда выпал из окна?

– Не знаю. С какими-то девчонками. Их имена никто не смог вспомнить. Думаешь, он мог свалиться из-за них?

– Почему бы и нет?

– И винить их в своей травме?

– Было бы логично.

– Я постараюсь это выяснить.

– Давай-давай.

– Зато Иртемьев сказал, что никто из парней не приставал к девчонкам, во всяком случае, ничего такого, чтобы можно было говорить об агрессии. Обычные детские шуры-муры.

Самсонов встал.

– Ладно, – сказал он, обведя подчиненных взглядом, – на сегодня достаточно. Встречаемся завтра и прорабатываем женщин. Это на мне и тебе, – Самсонов кивнул Коровину. – Андрей займется травмой Анисимова. Были ли осложнения, как звали девочек, с которыми он играл, когда выпал из окна. Как повел себя, вернувшись в приют из больницы. Обвинял ли кого-нибудь. И надо узнать, кто из работавших в приюте помнит Симохину и остальных. Наверняка кто-то уволился, кто-то вышел на пенсию. Поговори с ними. – Самсонов повернулся к Морозову: – Юра, ты выяснишь, не обращались ли женщины из нашего списка за помощью к психологам, психиатрам, не лежали ли на реабилитации в соответствующих клиниках, не было ли у них случаев нападения, изнасилования и так далее. В общем, если у нас есть на них хоть что-то, я должен это знать. Конечно, информация об обращениях к психологу конфиденциальна, но вдруг что-нибудь всплывет. Попытки суицида, например. Начни проверять с самого детства. Подними документацию службы охраны детства и вообще всех учреждений, с которыми сотрудничал приют. Понятно?

– Предельно, – отозвался Морозов, быстро записывавший инструкции. – Но на это уйдет весь день. Как вы будете допрашивать этих женщин, ничего про них не зная?

– Ничего страшного. Потом посмотрим, кто из них что скрыл. Или, наоборот, рассказал. Все, свободны до завтра. – Самсонов кивком отпустил сотрудников, и они начали расходиться.

К старшему лейтенанту подошел Дремин.

– Не хочешь перекусить поблизости? – спросил он. – Мы с женой переезжаем в Пушкин, может, слышал?

– Слышал, поздравляю.

– Выгадали при обмене лишнюю комнату. Сейчас пакуем вещи, и дома такой бардак, что готовить невозможно. Кухня разобрана, и… – Дремин махнул рукой. – В общем, я приглашаю.

– Пошли, – согласился Самсонов. – Я вообще один живу, готовлю редко. Правда, если уж готовлю, то стараюсь не ударить в грязь лицом. Но чаще, конечно, по ресторанам да кафешкам хожу.

В небольшом ресторанчике по соседству с полицейским управлением они заняли столик в дальнем углу. Самсонов любил, когда хотя бы с двух сторон есть стены, – так он чувствовал себя спокойнее.

Дремин заказал жареного карпа и картошку по-деревенски. Самсонов – курицу гриль со спаржей и овощной салат. Дремин взял кофе со сливками, а старший лейтенант – зеленый чай.

– Помнится, ты как-то говорил, что Дюма-старший не считал салат за еду, – заметил, взглянув на тарелки приятеля, Дремин.

– Он имел в виду листовой салат. В его время еще не было «оливье», «цезаря» и так далее. Кроме того, Дюма и гарниры не признавал. Считал, что они только отвлекают от вкуса мяса. Это мне Наталья рассказала.

– Как у тебя дела с ней? – спросил Дремин, помолчав. – Не помирились?

– В общем-то, мы и не ссорились, – нехотя ответил Самсонов. Он не любил обсуждать свою личную жизнь. – Просто поняли, что не созданы друг для друга.

– Оба одновременно?

– Не совсем. – Самсонов машинально принялся раскладывать на столе приборы. – Она считает, что ей пора обзавестись мужем и детьми. Биологические часы тикают и все такое.

– А ты? Не хочешь стать супругом и отцом?

Самсонов пожал плечами. Откровения – не его стезя, но Дремин был не только коллегой, но и другом. А больше поговорить ему было, в общем-то, и не с кем. Отец не расспрашивал сына о личной жизни, а мать только подгоняла: женись, заводи детей.

– Не в этом дело, – сказал он. – Быть отцом и мужем я не против. Просто не желаю чувствовать себя осеменителем. Не хочу жениться только потому, что время пришло.

– Я думал, у вас любовь.

– Так и есть. Вернее, было. Сейчас – даже не знаю.

– Не готов жениться?

– Наверное, нет. А Наталья ждать не хочет. Вернее, не понимает, чего ждать. Получается, она готова меня бросить ради того, чтобы найти мужа. Муж ей, стало быть, важнее любви. Важнее меня. Не конкретно я ей нужен, а просто муж. И им может стать кто угодно. Понимаешь?

– Отдает паранойей, – усмехнулся Дремин. – Во всяком случае, она не найдет другого на роль мужа раньше, чем… словом, тебя, по-любому, уломать быстрее было бы.

Они с Самсоновым рассмеялись.

– Позавчера она съехала, – признался старший лейтенант. – Собрала большую часть вещей и вернулась в свою квартиру. Сказала, что за остальными заедет на днях. С тех пор мы не разговаривали.

В этот момент официантка принесла остальную часть заказа, и полицейские замолчали. Когда она ушла, Дремин не стал возвращаться к теме личной жизни своего начальника.

– Удачи вам завтра с этими тетками. Я распоряжусь о том, чтобы им обеспечили охрану? Если, конечно, Башметов выбьет на это людей.

– Распорядись, – кивнул Самсонов, вдыхая аромат курицы гриль. – Только я не думаю, что у него что-нибудь выйдет. Как бы нас не сократили, а не то что… – Он не договорил, только махнул рукой. – Все, до завтра никаких разговоров о деле! Мне понадобится с утра пустая свежая голова. Подумать только – целых восемь женщин!

– Как в фильме Озона.

Самсонов усмехнулся:

– Надеюсь, что нет!