Читать книгу - "Слуга Люцифера - Ольга Крючкова"

Из рукописи Сергея Ковалёва

Эскорт, сопровождающий Лукрецию дела Кроче, прибыл к палаццо Санта-Мария-ин-Портико, поздним тёплым сентябрьским вечером. Родриго Борджиа доложили о прибытии синьорины, и он поспешил лично встретить возлюбленное чадо: кардинал всегда питал слабость к дочери.

– Лукреция, дорогое дитя! Как прошло путешествие? – Родриго распростёр отеческие объятия и «дочь» с удовольствием в них утонула. – Дай-ка я посмотрю на тебя: ты стала ещё красивее и повзрослела! Пора подумать о замужестве.

Лукреция ощутила дрожь в теле при объятиях с кардиналом и её златокудрую головку посетили отнюдь не мысли послушной кроткой дочери.

– Как вам угодно, Ваше Преосвященство, – скромно поклонилась она, изображая покорность его воле.

Кардинал ещё раз взглядом смерил Лукрецию и убедился, как он прекрасно порадел над Ваноцци Катанеи почти четырнадцать лет назад: результат красив, скромен и достоин всяческих похвал.

Синьорина дела Кроче вошла во дворец и с удовольствием отметила богатство интерьера. Стены огромного вестибюля венчали шпалеры с изображением исторических сцен. Из него Лукрецию провели в гостиную, также увешанную шпалерами в едином стиле с вестибюлем. Ковры на полу гармонировали с мебелью, за гостиной располагались ещё две комнаты, затянутые нежно бирюзовым шёлком.

Для Лукреции приготовили апартаменты на втором этаже палаццо с видом на яблоневый сад. Девушка тут же вышла на балкон, вдохнула вечерний римский воздух:

– Здесь прекрасно!

В комнату вошла молодая девушка и поклонилась:

– Синьорина, я ваша новая компаньонка. Моё имя Оливия.

Лукреция смерила взглядом Оливию: темные волосы, смуглая кожа, большие тёмные глаза, тонкий стан, словом, – внешность безупречна.

– Его Преосвященство распорядился, чтобы я неотлучно находилась при вас, синьорина, – Оливия поклонилась.

– Что ж, находись, я не возражаю.

Лукреция осмотрелась: роскошная кровать под шёлковым вишнёвым балдахином, бархатное александрийское покрывало; кушетка, покрытая золотой парчой, стол с резными стульями – всё доставило ей несказанное удовольствие.

«Что ж хорошо быть «дочерью» кардинала Борджиа, – подумала она. – Хоть я и считаюсь незаконно рожденной, он любит меня. Пожалуй, и я отплачу ему тем же».

* * *

На следующий день Лукреция познакомилась с обитателями Санта-Мария-ин-Портико: в её комнату вошли две женщины.

Пожилая слегка поклонилась:

– Я – Адриана де Мила. Его Преосвященство поручил мне опекать вас, синьорина. А это моя дочь, Джулия Фарнезе Орсини[36].

Лукреция не без интереса посмотрела на девятнадцатилетнюю красавицу, которую в Риме называли попросту La Bella.[37]Весь город знал, что молодая Джулия – любовница Родриго Борджиа, который старше её на сорок лет.

Ваноцца дела Кроче, мать Лукреции, прекрасно знала о связи своего любовника и ничего не имела против, ведь она сама была замужем. Её роднила с La Bella ситуация, в которой находились их мужья, делавшие вид, что ничего не замечают. Обманутый муж Джулии, Орсино Орсини, по прозвищу Одноглазый, пребывал в своём имении Басанелло и почти не покидал его.

Несмотря на связь кардинала с молодой La Bella, Ваноцца часто посещала Санта-Мария-ин-Портико для любовных утех, причём ни разу не выказывала желание навестить свою дочь. Лукреция также прекрасно знала о любовных связях кардинала: её женская сущность была ущемлена, она хотела безраздельно властвовать над Борджиа, и ей было всё равно, что скажут злые языки Рима.

Лукреция мило улыбнулась, загасив ненависть к La Bella.

– Счастлива познакомится с вами, сударыни.

– Если вы не против, дорогая, предлагаю прогуляться по саду после завтрака, в это время года там прекрасно, – предложила La Bella, явно оценивая насколько опасна юная особа.

– С удовольствием, – ответила Лукреция, обменявшись с La Bella натянутыми улыбками.

После нескольких безмятежных прогулок по саду палаццо, Лукреция поняла, что La Bella спасается здесь от свого неудачного замужества, а кардинал с удовольствием удовлетворял её всяческие прихоти. Причём La Bella показалась ей совершенно бесхитростной, так как всеми интригами Санта-Мария-ин-Портико заправляла её мать, Адриана де Мила, безудержно стремящаяся к власти и влиянию на кардинала.

«Я тоже добьюсь того, чего желаю», – решила юная Лукреция и начала воплощать свой план.

* * *

Однажды поздним зимним вечером, Родриго Борджиа вошёл в покои Лукреции.

– Я хочу сообщить тебе новость, дорогое дитя.

Лукреция, сидевшая в кресле около камина, поднялась и поклонилась кардиналу, как того требовало приличие:

– Слушаю Ваше Преосвященство.

– Я дал письменное согласие на твою помолвку с доном Гаспаром Просида, сыном графа Альменара.

Лукрецию захлестнула волна возмущения, она едва сдержалась:

– Насколько мне известно, Ваше Преосвященство, род Альменара весьма богат и влиятелен.

– Ты, права, дорогая, – кивнул кардинал в знак согласия.

– Альменара – испанцы. Стало быть, для замужества мне придётся покинуть Рим и отбыть в чужую страну!

– Дитя моё! Граф Альменара сказочно богат, не буду лукавить, что соглашаясь на помолвку я руководствовался своими интересами: мне нужны деньги, чтобы стать понтификом, и не малые!

Обомлевшая Лукреция смотрела на Борджиа, из её глаз текли слёзы.

– Вы не любите меня, для вас важнее выгода и политические соображения, – всхлипнула она.

– Не скрою, да. Поверь мне, Лукреция, этот брак сделает тебя богатой и влиятельной женщиной! А что ещё надо?!

– Любви…

– Чего? – растерялся кардинал.

– Любви, – невинно повторила юное создание. – Ведь вы любили мою мать, не так ли?

Кардинал хотел согласиться, но отчего-то осёкся: любил ли он Ваноцци? Наверное, раз зачал ей троих детей. Он всегда заботился о ней и недавно после смерти сиора дела Кроче выдал её замуж в третий раз за Карло Канале, преуспевающего юриста.

– Да, – наконец произнёс кардинал после некоторых размышлений. – Твоя матушка красивая, умная и очень темпераментная женщина. Но ты почти на неё не похожа…

– Я не красива и не умна? – удивилась Лукреция такой прямолинейности «родителя».