Читать книгу - "Бледный всадник, Черный Валет - Андрей Дашков"

Перед ним была дверь из гофрированного металла с надписью, состоявшей из огромных красных букв:

РЕАНИМАТОР БОЛЬШАЯ МАМА

Смысла надписи священник не улавливал, однако само слово «реаниматор» было неприятным, как скольжение мордой по гофру. Довесок «Большая Мама» успокаивал, но лишь частично.

У попа появились иррациональные идеи – например, относительно того, что за дверью может обнаружиться двухметровый скелет мясника с разделочным ножом в руке или нечто в этом роде… Оказалось, ничего похожего.

Он осторожно открыл дверь, отодвинув ею сугроб пыли.

Огромная темная комната сложнейшей конфигурации. Нагромождения металлических шкафов и пыточных приспособлений. То ли операционная, то ли вычислительный центр (из фильмов священник почерпнул сведения не только о подобных заведениях, но и о вокзалах, аэропортах, Ялтинском курортном комплексе, парижском кабаре «Мулен-Руж», буровых вышках, компьютерах, сверхзвуковых истребителях, Стене Плача, Берлинской стене, стриптиз-барах Нью-Йорка и алмазных копях ЮАР. Грамотный он был парень, этот священник! А вот что такое «реаниматор», он не знал. Ну ничего – скоро узнает!).

Все было присыпано толстым слоем пыли, смягчавшим цвета и очертания предметов. Отблеск свечи едва угадывался на мохнатых экранах мониторов. Мертвый мир пластика, стекла и листовой стали. Священник постоял в нерешительности. Зачем старуха послала его сюда?

Для очистки совести он решил все же сделать обход. Пересек незримую границу – и вспыхнул тусклый свет. Красный, аварийный, тревожный, липкий, будто доставленный по световодам из самой преисподней.

Священник шлепнул себя ладонью по лбу, чтобы выбить из головы дурь. Задул свечу и положил на пол прямо напротив входа – на всякий случай. Красные светильники были разбросаны хаотически; священник двинулся к ближайшему островку, озаренному одной такой багровой «луной».

Здесь был воздвигнут несимметричный храм, увенчанный большим экраном («И да узрит око Его все прегрешения твои!»). Перед фасадом храма – кресло (удобное, как раз для покаянной молитвы) и алтарь со множеством кнопок, клавиш, переключателей и приборов. Детектор для проверки на вшивость…

Священник, которому было в общем-то нечего терять, опустился в кресло. И услышал отдаленный гул. И увидел мерцание запыленного ока…

Когда до него дошло, что надо очистить монитор, на экране уже появилось сообщение. Для НЕГО. А для кого же еще?!

Он стер пыль тремя взмахами рукава. Закашлялся. Вгляделся.

Красивые ровные буквы. Изысканно-вежливый текст на старорусском. Священник был приятно удивлен.

«Сегодня 21 ноября 2098 года. 14 часов 08 минут по местному времени. Добро пожаловать в гости к Большой Маме! Будьте любезны, назовите свое имя, и мы сможем поколебать воздух ко взаимному удовольствию. Общение – роскошь. Ученье – свет. Неученье – тьма. Без труда не выловишь и рыбку из пруда. Конец».

Пара-тройка последних фраз несколько смутили священника, но не слишком, не слишком. Он не заметил, что по обе стороны от монитора ожили, замерцали и задвигались, нацеливаясь на него, два «глаза» поменьше. Мутные, будто с перепоя…

Священнику почему-то показалось глуповатым произносить собственное имя. Набор звуков, который наверняка ничего не скажет Большой Маме.

– Я священник, – нехотя пробормотал он.

И тут ОНО впервые заговорило. Голос был под стать инфернальному свечению – синтетический, лишенный интонаций, скрипучий, свистящий, ровный, безжизненный. Кошмарный голос загробного привратника. Болезненное воображение священника наделяло его эмоциями, сарказмом и оттенками смысла.

Состоялся следующий диалог.

– У вас есть пенис? – спросила Большая Мама без обиняков.

Священник смутился. Он хотел промолчать, но спустя несколько секунд из невидимых динамиков раздался душераздирающий свист, который подействовал на него, как удар бича.

– Есть, – поспешно сказал он и вытер пот со лба.

– А шарики?

– Какие шарики?

– Для карманного бильярда, уважаемый.

– Д-да! – Священник проявил чудеса сообразительности. – И шарики тоже.

(Он вовсе не был уверен в этом. Он даже машинально опустил руку, чтобы потрогать предметы обсуждения.)

Большая Мама продолжала:

– Открываю файл. Священник. Пол – мужской. Не женский. Не кастрат. Местоимения: он, его, ему, его, им, о нем. Замечательно выходит, не правда ли? – Затем слегка изменившимся, как бы ЧУЖИМ, подслушаннным голосом: – «Надо заменить этот хренов блок!..» Род занятий? – рявкнуло ОНО напоследок.

– Я священник, – повторил он растерянно и тупо.

– Так. Священник, – просвистела Большая Мама. – Поп. Святой отец. Чмокни перстень с рыбой. Каков поп, таков приход. Ваше Преподобие. Батюшка. Отец Федор. Поп монашку через ляжку… Целибат – зверство инквизиции. Дэмьен Каррас. Креста на тебе нет. Иоанн Павел Второй. Так, может быть, вы, святой отец, партийный? В тихом пруду черти водятся. Аминь. Хорошее слово. Успешно колеблем воздух. Испытываем взаимное удовлетворение. Сообщите, пожалуйста, цель входа в систему. Аминь.

– Я… – начал священник и осекся. Он ожидал чего угодно, только не подобной дикости. Он допускал существование иных форм жизни (неисповедимы пути Господни!), но здесь было нечто совсем чуждое. В его голове это не укладывалось. Он не осознавал даже, с ЧЕМ имеет дело. Любые слова в его исполнении прозвучали бы смешно, неуместно и жалко, будто детский лепет…

Наконец он решился:

– Мне нужна помощь.

– Принято. Помощь. Священник, сообщите, пожалуйста, род помощи. Ваш выбор. На экране – падающее меню. Дублирую для удобства: материальная безвозмездная, переместить объект, принять роды, сформировать симбионтов, фальсифицировать результаты опроса общественного мнения, поплакать в жилетку, инсценировать суицид. Следующий раздел: сексуальное удовлетворение, финансово-экономическое обоснование, аудиторская проверка, душевный разговор, ремонт системы… «У нее глюк. Крыша едет. Протрахался с материнкой до утра. Блок восемьсот семнадцать бэ-о-а необходимо заменить. Прошу тебя, как человека»… подготовка к эвакуации, личный гороскоп, диагноз физиологического состояния, полный бихевиористический прогноз… «Если бы только не этот хренов блок!» – «На безрыбье и сам раком станешь». Аминь.

Священник был раздавлен. Теперь он понимал еще меньше, чем вначале. Ведьме удалось-таки посмеяться над ним. Подлая старуха. Какое изысканное сочетание постклимактерического синдрома и маразма!.. А он тоже хорош. Доверчив, как гимназистка. Приперся сюда через болото, рискуя жизнью и остатками здоровья, – и ради чего? Такого стыда и такого неудобства он не испытывал давно…

Нарастающий свист вернул его к реальности. Бежать… или продолжать?! А что, собственно, он теряет?

– Понимаете, у меня есть труп…