Читать книгу - "Таинственные истории, случившиеся с обычными людьми - Елена Хаецкая"

– Странно, – пробормотал Прингл.

– Что странно?

– Блестит. Оно не должно блестеть.

– Это же алмазы, – решил я успокоить Прингла.

Но он покачал головой.

– Они должны были находиться в ящике или коробке.

Это он, конечно, прав. Но факты – вещь упрямая: карта и компас показывали Принглу, что копать следует здесь, а откапываемая вещь почему-то блестит.

– Критерий истины – практика, – процитировал я. – Будем копать дальше. Точнее – теперь твоя очередь копать.

И сунул ему лопатку.

Англичанин, ни словом не возразив, снял с себя пиджак, аккуратно засучил рукава и принялся за дело. А я лежал рядом и наслаждался тишиной. Здесь, на Темзе, всегда очень тихо, несмотря на близость аттракционов. В частности – визг и грохот, доносящийся с «американских горок». Все это, конечно, слышно, но как будто сквозь вату.

За несколько минут Прингл откопал раза в три больше, чем я. Затем отложил лопатку, засунул обе руки в дыру и потянул. Оно шло наверх нехотя, с треском разрывая корешки. Прингл еще немного покопал и потыкал в землю лопатой. Затем обратился ко мне:

– Никоняев, помогай!

Я встал и приблизился. Он показал кивком на противоположную сторону ямы. Там действительно что-то находилось, блестящее, металлическое и явно представляющее некоторую ценность, но алмазами оно совершенно точно не было.

Я сел на корточки и тоже сунул руки под нашу находку. Мы потащили вместе.

Никогда не забуду, какое лицо сделалось у Прингла. Оно мгновенно залилось багровой краской, отчего светлые выпученные глаза приобрели вид потертых пуговиц с бабушкиного халата. Рот у него раскрылся прямоугольно. Из этого рта натужно вышло: «О-о-оу!». После чего Прингл сел прямо на землю и надолго замолчал, уставившись на предмет, извлеченный им из недр бывшего Советского Союза.

Предмет этот представлял собой отлично сохранившийся скафандр. Не водолазный, а космический, на что указывала конструкция. Похожие можно наблюдать в фильмах, вроде «Ангар-18» и «Аполлон-13». Он был металлический, этот скафандр, блестящий, без малейших признаков ржавчины. Земля и глина отходили от него при первой же возможности, словно не желали иметь с этим металлом ничего общего.

У скафандра имелись очень длинные «руки» – раза в полтора длиннее, чем требуется человеку, гигантская голова, непропорционально короткие ноги. И пара отростков по бокам.

– Такое впечатление, что у астронавта были две пары рук, – высказался наконец Прингл.

Он утратил багровость, вернувшись к своей изначальной бледности. Только сигара в углу его рта прыгала и никак не хотела зажигаться.

Мы сидели с англичанином на берегу Темзы, в Александровском парке, а скафандр инопланетянина лежал перед нами и бросал ленивые блики повсюду, куда достигало солнышко. Ужасно хотелось холодного пива.

– Я не верю в инопланетный разум, – сказал я.

Прингл молча указал на нашу находку.

– Давай эту штуку закопаем, – предложил я. – Ну ее. Я все равно не верю в инопланетный разум.

– Ты не хочешь дать информацию властям? – осведомился англичанин холодно.

– Я сказал, чего я хочу. Я хочу зарыть его обратно в землю и сходить за пивом. Можем разделить обязанности: ты копаешь, я иду за пивом. Идет?

Еще одно странное для иноземца слово: «идет». Но англичанин кивнул.

– Все идет и изменяется, – сказал он зачем-то и взялся за саперную лопатку.

Я так понял, что он согласен.

Когда я вернулся с четырьмя банками, он уже трудился вовсю. Скафандр непонятного происхождения был обратно похоронен и даже утоптан, но неутомимый Прингл выкопал поблизости новую яму. Удивительно, как он ухитряется не извозиться в земле с головы до ног! Есть такие люди. У меня так не получается. Если я хоть пальцем шевельну, то вся производственная грязь прилипнет ко мне моментально, так что по пятнам на моей одежде можно читать, как по буквам в книге: тут я ел яичницу, здесь вытирал пыль, а вон то пятно – зачем-то помогал приятелю толкать машину. Все, как говорится, налицо.

В ослепительно-белой рубашке Прингл махал лопаткой, как заправский пехотинец – жертва позиционной войны. Выправка чувствовалась даже в этом. Завидев меня, он приветливо кивнул и обтер локтем лоб.

– Отдыхайте, солдат, – сказал я ему. – Будем пить.

Мы открыли по банке. Обожаю звук, с которым это происходит. Веселое и чуть ехидное шипение.

– Там что-то есть, – сказал Прингл, показывая на свою новую яму.

– Второй скафандр, – сказал я. – Для женщины.

– Нет, оно деревянное. Обитое железом. Железо ржавое.

Прингл показал крохотное красноватое пятнышко на пальце.

– Ты смотри, не поранься, Прингл, – сказал я. – Если ты поранишься, может быть заражение крови. Не знаю, как в Англии, а в России от заражения крови одно средство: шестьдесят уколов в живот. Застрянешь в Питере. Будешь как на работу ходить делать эти уколы.

Прингл покачал головой.

– Я не поранюсь.

Он поблагодарил за пиво и, не допив, вернулся к работе. Он испытывал огромное нетерпение. Азартный человек. Я покряхтел и полез ему помогать.

Спустя полчаса, наверное, мы извлекли на свет Божий небольшой ящик. Он очень неудобно лежал: углом вверх. Прингл вытащил из кармана пиджака гигантский клетчатый носовой платок и обтер руки. Затем приступил к ящику. На его лице показалась смущенная улыбка.

– Я волнуюсь, – объяснил он.

– Я тоже, – утешил его я. – Еще бы! Мы же сейчас увидим миллионы. И разделим их. Верно?

Прингл не ответил. Он осторожно сбил замок с ящичка и приоткрыл крышку. Несколько мгновений он созерцал то, что там обнаружилось. Затем опустил ее.

Как я ни тянулся, ничего увидеть не мог.

– Что там, Прингл? – спросил я наконец.

– Сокровища Матильды, – хрипло отозвался он – Я искал их несколько лет. Сокровища. – Он повернулся ко мне и посмотрел на меня взглядом светлым и сумасшедшим. – Ты уверен, что нуждаешься в том, чтобы увидеть их, Никоняев?

– Ну знаешь!.. – обиделся я.

Трясущимися руками Прингл откинул крышку. Что-то странное произошло в воздухе: как будто новый, непонятный аромат. Только что пахло мятой травой, разрытой землей и вспотевшим, потрудившимся человеком (мной), а также суховатым прингловским одеколоном. Все это мгновенно исчезло. Легкий запах пыли и невероятных женских духов. И еще, кажется, цветов.

Я подкрался поближе и наконец увидел то, что находилось в ящике. На бледно-желтой шелковой подстилке – это она пахла духами – лежал совершенно свежий букет ландышей. Рядом – пара избитых балетных туфель, почти совершенно белых. Их носки были растоптаны и разлохмачены, по атласу бежала едва заметная, чуть более темная волна, и я вдруг понял, что это след от пота. Стало быть, глупо подумал я, можно взять анализ на ДНК и установить, что эти туфли принадлежали Матильде.