Читать книгу - "Царь живых - Виктор Точинов"

Не жалко вьетконговцов, сами напросились” жалко читателей. Оставьте им интригу! Загадку оставьте! Ведь сразу ясно, что и на гражданке герой может привычно крушить и мочить в сортире встреченные порно– и наркомафии, и национальные мафии всех оттенков кожи, и террористические мафии всех оттенков политического спектра, и коррумпированные чиновничьи мафии – вообще не разбирая оттенков… Заодно перепадет по сопатке соседу героя, дяде Коле, имеющему обыкновение спьяну метелить жену.

Все понимают всё с первой страницы – и ужасаются. Мафиози перестают свирепо морщить бритые затылки и, ужаснувшись, – ложатся на матрасы. Сортиры испуганно закрываются на переучет. Сосед дядя Коля, ужаснувшись, откладывает жену, отставляет бутылку и вдумчиво изучает дианетику®. Некоторые читатели даже закрывают от ужаса книгу – все на той же первой странице…

Тенденция, однако…

Но из песни слова не выкинешь, и страница отнюдь не первая, и читателей давно интересует: где и как провел Ваня свои лучшие годы, от восемнадцати до двадцати?

Скажем коротко, по-военному:

Ваня служил.

Там было жарко.

Там стреляли.

И убивали.

Убивал и он.

Выездное заседание охотничьего клуба “Хантер-хауз” продолжалось в глухом уголке пригородной зеленой зоны, километрах в пятнадцати от стадиона завода “Луч”. Присутствовали все шесть списочных членов, оставшихся после выбытия Вани и Полухина. Хотя в этом уединенном месте тесным кружком стояли и обменивались мнениями лишь пятеро. Шестой лежал лицом вниз и не принимал активного участия в разговоре. И не прислушивался к разговору. Он был мертв.

Впрочем, все по порядку.

Наверное, из Прохора смог бы получиться неплохой солдат. Даже командир – информацию по крайней мере он до подчиненных доводил толково, сжато и точно, без лишних эмоций. Однако, когда надо, мог говорить эмоционально и артистично. Прохор был не чужд ораторского искусства.

Его речь на внеплановом собрании была достойна Цицерона, морально уничтожающего изменившего отечеству Катилину, или Энгельса – мешающего с грязью ренегата Каутского, или самого человечного человека, картаво матерящего на заседании ЦК политическую проститутку Троцкого… В речи Прохора роли политических проституток достались, понятно, Ване с Полухиным. Но лексика была вполне по-ленински ненормативна.,.

И основная тема, и лейтмотив, и рефрен были просты: заложат.

Ослабели у ренегатов нервишки, стали спать беспокойно – заложат от страха. Решили соскочить на полном ходу, купив себе индульгенцию, – заложат для отмазки. Нет очков и баллов негусто (это уже о Полухине) – заложит из банальной зависти. Боится потерять неформальное лидерство (это уже о Ване), не может тягаться с подпирающим молодняком – заложит из ревности. И так далее, в том же направлении…

Доказательства измены были не слишком убедительны – но сходили за таковые в эмоциональном запале. Прохор работал в бессмертной сталинской манере: сам задавал вопросы и тут же отвечал на них. С кем майор Мельничук беседовал на шоссе тет-а-тет? С Иваном! А раньше? С Иваном! Кто притащил их на пустой объект? Полухин! Кто вполне мог, уходя, нашпиговать “Хантер-хауз” ментов-скими “жучками”? Почему они встречаются здесь, не пойми в какой тмутаракани, опасаясь пресловутых “жучков” и откровенной милицейской засады? Из-за Ивана с Полухиным! И что же теперь с этими блядьми делать? Прохор прекрасно знал, что с ними делать, – но хотел, чтобы то же самое сказали другие.

Сзади пискнуло: морду набить?!

Обсуждения этот писк даже не заслужил, проигнорировали. Голос потверже: дак что? как они, так и их… кто воо-ще все затеял? Другой, коротким вердиктом: мочить! Слово сказано, но Рубиконом тут и не пахнет – натренировались на крысах. Больших и не очень. Шока нет, звучит вполне по-деловому. Пискнувший про морду мгновенно все понимает и перестраивается, пищит иное: мочить и на утилизацию! Тут сегодня лучше в меньшинстве не оставаться, игры в демократию закончились…

– Никого вы не замочите! – Голос твердый и уверенный. – Хватит, поиграли! Клуб кончился – откройте устав! Двое учредителей из трех вышли из состава – клуба больше нет… Можете собирать новый и охотиться на кого угодно. Без них. И без меня…

Последние фразы сибиряк Максим говорит уже повернувшись спиной, уходя. И не оглядывается. Зря. Выстрел Прохора – глухой хлопок, глушитель поставлен. Макс подгибается в коленях и падает лицом в траву.

Прохор обводит взглядом остальных. Медленно, подолгу останавливаясь на каждом. Охотники отводят взгляд либо стараются изобразить готовую на все подчиненность. Они тоже полюбили убивать, но…

Но меньше, чем Прохор.

– Не ждали? – проворчал Ваня, протискиваясь в прихожую с грудой кольев в охапке. – Что не открывали-то?

Личный состав молчал ошалело, медленно подтягиваясь к командиру и продолжая сжимать членовредительные орудия… Ваня посмотрел – и понял все. Хотелось рассмеяться, но он себе не позволил.

– Молодцы, бдительности не теряете. Я чуть задержался, в рощицу заскочил… Может, и не врут дурные фильмы – пригодятся когда-нибудь колья-то осиновые? Как мыслишь, Натали?

Она, постепенно отходя от стресса, кивнула.

Ваня кивнул ей в ответ и улыбнулся как можно шире. С такими бойцами навоюешь…

Что свежевырезанные колья понадобятся не как-нибудь, а очень скоро, Ваня не стал говорить. Этой ночью он снова посетит подвал заброшенной птицефабрики.

В одиночку.

Посетит и попробует найти для разговора Паю… Для разговора с осиновым колом в левой руке… Свиданьице… .

Но сначала, этим вечером, Ване предстояла встреча более приятная.

Мысль о ней он пронес сквозь все вампирские заморочки.

Встреча с Адель.

– Утилизировать – далеко и рисково. – Прохор протягивает им нож-ухорез, затем две саперные лопатки. – Вы двое – выковыряйте пулю из шеи. Чтоб никаких вещ-доков! А вы – копайте яму. Во-он там, за кустами. Дерн аккуратно срезать, квадратами. Возьмете брезент в машине, два полотнища, землю – на него. Оставшуюся заберем с собой… Этого – тоже на брезент…

Тот же пискля робко интересуется: зачем увозить землю?

Прохор благодушен. Все отлично. Никто не дернется, а сейчас еще больше замараются – в прямом и в переносном смысле… Прохор объясняет терпеливо, почти дружески:

– Здесь, знаешь ли, люди иногда бывают… Кострища видел? Каждые выходные на шашлыки-пикники сюда… Холмик увидят: что, мол, за могилка объявилась? А заделаем все как было, ровненько – и комар носа не подточит… – Он делает паузу и шутит: – Но если хочешь – пометь место и носи цветочки на Троицу…

Прохор только что убил человека.

Новая коллекция начата.

Прохор счастлив.