Читать книгу - "Приходи вчера - Татьяна Олеговна Мастрюкова"

А правила-то простые, простые и страшные. Пожертвовать одной человеческой душой, чтобы спасти всю общину. Не раз и не два. Не пытаться искать пропавших в лесу. Не останавливать домочадца, проснувшегося среди ночи и ушедшего на ему одному слышимый зов. Не интересоваться судьбой исчезнувших со двора собак и кошек. Относить вещи покойников к лесному заболоченному озеру, чтобы мертвецы не вернулись за живыми. Никогда не пользоваться колодцем, в который упало что-то имеющее значение, неважно — сорвалось с цепи ведро или соскользнула разорвавшаяся любимая цепочка. А взамен будет хороший урожай, в садах яблоки и ягоды созреют к началу мая, на огороде, что ни посеешь, все взойдет.

Кто не согласен был, тот сбежать пытался, потому что нет ничего благого в жертве, приносимой нечистой силе.

Некоторым везло: либо действительно удавалось уехать из Анцыбаловки, либо не удавалось, зато возвращались обратно живыми. Последние никогда больше не предпринимали попыток покинуть родную деревню, по правилам начинали жить.

Вот был у них один такой деятель. Тогда долго была засуха, и нечисть вроде присмирела. А он чего-то наслушался в бжижайшем городе, первым в партию вступил, начал ратовать за организацию колхоза и агитировать за полное искоренение религиозной пропаганды и суеверий. Нет, мол, ничего, власть рабочих все уничтожила. Ездил по району горлопанл на сходках, а потом возвращался к семье, чтобы наставлять маленького сына и громогласно журить жену за потакание контрреволюционным бредням темного крестьянства. БУДТО сам до недавнего времени правил не придерживался. А ТУТ вдруг резко поумнел и бесстрашным материалистом заделался.

Жена-то знала, что никакие агитки не спасут их от пропажи соседей из собственных домов, от необходимости остерегаться луж и дождливых дней, чтобы остаться в живых. От молчаливой солидарности, с какой из внезапно опустевшего соседского двора деревенские забирали домашнюю скотину — только живых животных, не трогая из остального хозяйства даже щепочки. От того, что, если кто-то среди ночи постучится в дом с просьбой о помощи, ему никогда не откроют. Просто чтобы остаться в живых.

Вот деятель и решил семью из Анцыбаловки увезти, раз никто здесь его современные взгляды не поддерживает. Собрались они, нагрузили скарбом телегу и через лес отправились в более прогрессивные места.

Только Анцыбаловка из виду скрылась, начал по траве туман стелиться, как кто дыму напускает. И это в ясный жаркий день. Солнце, правда, за тучи ушло, хотя только что небо чистое было. Сначала про дым и подумали. В такую засуху лесные пожары не редкость, торфяникам немного надо, чтобы загореться. Только это туман был, влажный, липкий, плотный, как кисель.

Деятель жене объясняет: это близость болота сказывается, совершенно обыденное атмосферное явление. Лошадь нас вывезет. А туман уже до бортов телеги поднялся, и впереди ничего не видно, и позади все скрылось, телега словно в молоке плывет. Сынок маленький ножки вниз свесил, болтает ими. И вдруг лошадь заржала, захрипела, попятилась, передними ногами взбрыкнула.

Телегу тряхнуло.

Видят, неизвестно откуда появилась баба в грязном мужском зипуне и платке на самые глаза. Стоит лошадь за ноздри держит.

Деятель револьвер выхватил и кричит:

— Прочь с дороги, пристрелю!

А баба хрипит:

— Мое отдай!

Голос страшный, как не человеческий.

Деятель возьми да и пальни по бабе, как угрожал. Смотрят: а это и не баба, и даже не человек, а вроде как медведь.

Отшатнулся в туман, и тут сынишка закричал ужасно. Кто-то за ножки сдернул мальчика с телеги, прямо в непроглядные клубы тумана. Мать в последний момент успела его подхватить, держит из последних сил, а сын кричит, плачет, захлебывается. Не от страха, от боли.

Деятель весь барабан расстрелял, да без толку все, не видно же ничего. И тогда жена его крикнула:

— Меня, меня бери! Меня бери!

И тут же в телегу спиной повалилась, держа сынишку в руках. Тот уже сознание потерял: выше колена одну ножку отгрызли, другую порвали, а кто — не видать в тумане. Отец с телеги спрыгнул, лошадь развернул. А та уж и не брыкается, послушно идет, будто и не чует ничего.

И помчали обратно в Анцыбаловку. Дорогу-то обратно хорошо видно, день-то солнечный, никакого тумана. Вот так и вернулись.

Мальчику совсем худо было, но вызвали ему знахарку, и оклемался. Конечно, без ноги остался, зато живой. Ничего не помнит, что случилось. Ему сказали: зверь в лесу напал. Вепрь. Бывает такое. Хорошо, мать спасла. Так с отцом и жил по правилам. Мать-то спустя время пропала. Утром как-то хватились, а ее нет нигде. Лишь у задней калитки, что в лес ведет, башмак валяется.

Но бывало, что покидали деревню навсегда, вырывались на волю. Не знали только, что все, кому удавалось уехать из Анцыбаловки, дорогу торили нечисти. Кто с собой беду везет, тому нигде не повезет. Если взять открытую дверь как образ, то весь их путь усеян приоткрытыми и распахнутыми дверями.

Иногда правило узнаешь, только нарушив его.

Расползлась нечисть, как плесень, уже не выведешь. Остается только смириться. Вот так испоганили окрестности.

В народной традиции нечистая сила обитала в ином, перевернутом по отношению к обыденному пространстве, появляясь оттуда в определенные периоды. Особые места обитания нечисти, так называемые нечистые места, — труднодоступные для человека, он не может там трудиться. Это болота, глухие леса, пустоши, пещеры, перекрестки дорог, границы поселений и полей, мосты, водовороты. Проникая в наш мир, нечистая сила селится в колодцах, на лестницах, на чердаках и в подвалах, в нежилых и пустующих помещениях. Чтобы нечисть не смогла причинить человеку вред, нужно всячески избегать посещения нечистых мест, а если иначе нельзя, соблюдать определенные правила. Те, кто игнорировал эти правила, подвергались большой опасности сами и могли принести беду другим людям.

Так в народном календаре появились специальные даты, в которые необходимо особенно остерегаться происков нечистой силы или которые наиболее подходили для проведения ритуалов, призванных защититься от злых духов или вовсе изгнать их.

НА СТАРОЙ ЗАИМКЕ

Прихватило его — объелся молочными сосновыми