Читать книгу - "Два призрака - Дмитрий Щербинин"

И странное дело: хотя бумага, на которой была записана книга, была, быть может, трехсотлетней давности, но отпечатанные на ней буквы поражали своей свежестью.

Юра начал читать, и вдруг понял, что написано про него, про Юру. Первые же строки говорили о том, что он поднимается, и быстро идёт прочь из этой залы.

Начав читать, он уже не мог остановиться. Его собственная воля растворилась в запечатлённых словах. И при этом раздвоилось не только его сознание, но и тело. Одна его половина оставалась стоять, прислонившись к стеллажу, в зале, а другая — в точности исполняла то, что было написано на листе. И он видел, и чувствовал, и делал то, что читал.

* * *

Юра вышел из залы, поднялся по узкой лестнице, потом прошёл ещё через несколько зал, спустился вниз, пробежал длинную анфиладу, и, наконец, оказался в той первой библиотечной зале, в которой работал его старший брат.

Перед Колей на столе лежало несколько массивнейших фолиантов, которые он достал со стеллажа. Он один за другим брал эти тома, открывал первую страницу, и переписывал необходимые данные в компьютер. Причём он настолько был поглощён этой своей однообразной работой, что даже и не заметил вошедшего в залу Юру.

Впрочем, Юра и не задерживался. Он выскочил из библиотеки, и побежал, перепрыгивая через две, а то и через три ступеньки вниз по лестнице. И теперь он видел, что ковёр, который лежал на лестнице — живой. Что вышитые на нём страшные, кривые деревья шевелятся, и что за этими деревьями прячется кто-то и пристально, недобро наблюдает. Но это совсем Юру не пугало.

Вот прихожая. Вот дверь. Вот крыльцо. Там по-прежнему сидели демоны, но теперь мальчик мог бы поклясться, что — это не каменные, а именно живые существа. Он даже видел, как напрягались их могучие мускулы, а из трещин-ран сочилась ядовитая, чёрная кровь.

Когда Юра пробежал мимо демонов, то они заскребли своими острейшими когтями по граниту, отчего раздался прегромкий скрежещущий звук, и посыпались искры.

Но мальчик уже не видел демонов. Он припустил в глубины огромного сада, который окружал проклятый дом. Дождь разошёлся: теперь это был настоящий ливень. По едва приметным дорожкам, в окружении густых кустов бежал Юра. И если бы ветви сами не раздвигались перед ним, то не пролез бы в такие дебри мальчик.

И, наконец, выбежал он на небольшую полянку. С одной стороны полянки лежало старое, обильно поросшее мхом и от того мягкое бревно. А с другой стороны, плотно увитая кустом, едва поднималась из земли древняя гробница. Тьма и холод смертный от этой гробницы исходил.

Всякому, даже самому отдалённому от мистики человеку это место показалось бы жутким, но только не Юре.

Он уселся на мягкое бревно, и начал повторять, мерно, словно маятник, раскачиваясь из стороны в сторону:

— Приди… взвываю к тебе… приди…

Вроде бы это и он говорил, но в тоже время слышал Юра свой голос как бы со стороны. И этот голос, бывший сначала едва приметным шёпотом, постепенно крепчал, и вскоре стал таким мощным, что не смог бы его повторить ни мальчик, ни взрослый человек, ни даже — крупный, хищный зверь.

А, когда он в последний раз прокричал: «Приди!», то уподобился этот вопль близкому раскату грома. И вздрогнула земля, а потом нахлынула тишина.

Прекратился вдруг дождь, но по-прежнему было серо и мрачно…

А на земле лежал мокрый ковёр из старых, прелых, тёмных листьев. Быть может, эти листья были даже не прошлогодними; быть может, они уже много-много лет лежали на этом месте. Во всяком случае, эта земля не порождала свежей зелени, а кусты, которые из неё произрастали, поражали количеством колючек и полным отсутствием свежих побегов.

Юра сидел недвижимо, смотрел прямо перед собой, и хотя ничего уже не говорил, и ничего не слышал, но чувствовал, что последний его исступлённый вопль не прошёл даром…

И вот скрипнула, и раскрылась, выпуская нечто невидимое дверь старой гробницы. А потом мальчик услышал шаги. Эти негромкие и неспешные шаги приближались к нему.

Увидел Юра, как под чьими-то невидимыми стопами прогибается тёмный настил мёртвых листьев. И это зрелище, а также могильный холод, который обмораживал теперь кожу, поверг бы любого, даже и самого отчаянного человека в бегство, но Юра даже и не пошевелился, ибо он был заворожён.

Призрак остановился в шаге от Юры. Мальчик сильно дрожал от невыносимого холода. Он посмотрел туда, где должна была бы быть голова призрака, и увидел только, что там воздух там более тёмный. И разжал Юра губы и произнёс то, что ему на самом то деле говорить совсем не хотелось, но то, что было внушено ему:

— Здравствуй, мой господин!

Затем он протянул свои дрожащие руки в эту темноту, и увидел, как кончики его пальцев покрываются инеем. И стало совсем темно.

* * *

— Юра, очнись! Очнись же!

Холодная вода плеснулась Юре в лицо, он закашлялся и открыл глаза. Оказывается, он лежал на небольшом диванчике, в том первом библиотечном зале, где Коля переписывал книги.

Сам Коля склонился над ним, и насторожённо вглядывался в лицо своего младшего брата. Он спросил:

— Как себя чувствуешь?

Юра поморщился от тупой боли, которая сжимала его виски. Он пробормотал:

— Да вроде бы ничего. По крайней мере, живой…

— А что случилось? — спросил Коля.

— Что случилось? — переспросил Юра. — А я, в общем-то, и не помню ничего. Лучше расскажи: как и где ты меня нашёл?

— А мне и не понадобилось тебя искать. Ты сам вошёл в эту залу. Я позвал тебя, но ты ничего не ответил. Тогда я заметил, что глаза у тебя закатились, а из уголка рта течёт слюна. Ну и перепугал же ты меня тогда! Я тебя за плечи схватил, попытался остановиться, и тут ты весь затрясся, и лишился чувств.

— А у меня не было какой-нибудь книги?

— Книги?.. Нет — книги не было. Зато ты нёс вот этот лист…

И Коля протянул ему весьма широкий, но весь исчерченный руническими знаками лист. Знаки имели цвет засохшей крови, и вообще — выглядели очень зловеще.

— Что это? Наверное, очень древнее, да? — робко и испуганно спросил Юра.

— Древнее? — невесело усмехнулся Коля. — Даю голову на отсечение, что эти руны появились не далее как час назад.

— Всего лишь час? — изумился Юра, — И кто же их…

Он хотел спросить: «И кто же их начертил?», но так и не задал этот вопрос, потому что вдруг понял, что руны были начерчены им, Юрой. Также он вспомнил и многое из того, что было после того, как он взял тонкую чёрную книгу.

Юра огляделся и спросил:

— Так ты точно не видел чёрную книгу?