Читать книгу - "Костяная колдунья - Айви Эшер"

class="p1">Перед мысленным взором возникло лицо бабушки. Ее смуглая кожа с морщинками и густые седые волосы с неизменной короткой стрижкой, «потому что не каждый осмелится укротить кудри пожилой леди», как часто жаловалась она. Ее светло-карие глаза и искорки во взгляде, который мгновенно из сурового становился озорным и добрым; ее истончившиеся от возраста губы, изогнутые в дерзкой улыбке…

Никогда больше при входе в ее пропахшую благовониями лавку никто не встретит меня с таким же остроумием и пониманием, как делала она. Тонкие руки не сожмут меня в крепких объятиях и не помогут справиться с любыми проблемами. И я не услышу ее уверенный успокаивающий голос, ведь она больше не позвонит просто так или чтобы попросить о помощи в поисках ингредиентов — это никогда не было ее сильной стороной. Ее находчивость, ее сияние, ее здоровый пофигизм… Ничего этого больше нет.

Бабули Руби не стало, и я не представляла, как справиться с этой утратой… Не говоря уже об обязанностях, доставшихся мне в наследство.

Голос Тада вырвал меня из грустных мыслей. Опустив взгляд, я поняла, что все еще держу в руке трубку. Я поднесла ее к уху, но сердце было намертво сковано печалью.

— Не могу поверить, что ее больше нет, — глухо прошептала я, и от принятия суровой реальности стало еще тяжелее.

Тад тут же прекратил болтовню и, помолчав пару секунд, выдал:

— Да. Трудно представить этот мир без ее сварливой задницы.

Не в силах сдержаться, я прыснула от смеха. Веселье прорвалось сквозь скорбь, охватившую меня, и я зацепилась за него, как за спасательный круг.

— И чего я удивляюсь? Она же лет десять ворчала, чтобы мы все отстали и дали ей спокойно умереть, — вспомнила я, грустно усмехнувшись.

— Эта старая перечница, наверное, сейчас заливается смехом. — Тад никак не унимался, но в его голосе отчетливо звучали нотки печали.

— Думаешь, она знала? — спросила я его, прервав повисшее тягостное молчание.

Я поймала себя на мысли, что теперь наши отношения с бабушкой раскрылись с новой стороны. Каждая улыбка и пытливый взгляд, каждая сказанная ненароком маленькая уловка — знала ли она, что однажды кости окажутся у меня на столе?

— Леннокс! — прокричал Тад, и его требовательный голос вырвал меня из потока размышлений. — Ты меня слышала?

— А? — отозвалась я, одним лишь звуком дав ему понять, что все прослушала.

— Ты же уже поставила свою печать?

— На кости?

— Нет, на Стивена Джеймса [5], — огрызнулся Тад после драматической паузы. — Конечно, на кости!

Скрепя сердце я отмахнулась от образа красавчика в татуировках, на которого мы с кузеном пускали слюнки и социальные сети которого просматривали часами, и попыталась сосредоточиться на словах Тада.

— Нет. Я увидела кисет, испугалась, поняла, что моя жизнь рушится на лету, как сбитый самолет, а потом позвонила тебе.

— Леннокс, какого хрена? — выругался он. — Мам, ну хоть ты не начинай! — Защищаясь от тетиных воплей на заднем плане, он сдал меня: — У Лени там кости не запечатаны!

После непродолжительной возни в трубке раздался пронзительный визг моей тети Хиллен.

— Леннокс Марай Оссеус, не тяни кота за яйца! Ты хоть соображаешь, что творишь? — орала она на меня.

Я вздрогнула, а тетя Хиллен притихла, словно действительно ждала объяснений.

— Ну… Жду, пока они не выберут кого-нибудь другого?.. — попыталась отшутиться я.

Но услышав, как тетя чуть не задохнулась от возмущения, осеклась.

— Лени, это ты. Ты — следующий остеомант. Прекрати паясничать и отнесись к этому серьезно, как тебя и учили с самого детства, — отчеканила она и отключилась.

Я убрала трубку от уха и задумчиво смотрела на светящийся экран, пока он не погас. Затем положила телефон на стол и взглянула на бархатный кисет. Во мне боролись нерешительность и осознание неизбежности того, к чему меня готовили всю жизнь. Сделав глубокий вдох, я потянулась к мешочку.

Да пошло оно все… Терять было уже нечего.

Глава 2

В голове эхом раскатывались голоса всех тех, кто давал мне наставления на случай, если кости когда-нибудь выберут меня.

Во-первых, на кости следовало немедленно нанести свою печать, иначе они станут легкой добычей для чужаков, а наш магический род придет в упадок и не восстановится до скончания веков. Во-вторых, надо было привязать к себе фамильяра для помощи в защите и становлении способностей, которые проявятся со временем. А в-третьих… Черт, что же было в-третьих?

Я снова и снова повторяла про себя порядок действий, чтобы мой мозг выдал знания, которые хранились где-то в его лабиринтах. Итак, в-третьих… Надо добавить в кисет кость, которая обозначит меня и мое вступление в права остеоманта.

Вспомнив этот пункт, я почувствовала невероятное облегчение, но от его осознания меня всю передернуло. Так, где же взять для этого кость? Она должна быть человеческой или можно зайти в ближайшую закусочную, съесть ножку жареного цыпленка и этой кости будет достаточно? В желудке заурчало при мысли о еде, но я отбросила ее и сосредоточилась на последней, самой важной задаче.

Итак, в-четвертых, следовало занять место своего предшественника в лавке и направлять тех, на кого укажут чары. При кажущейся простоте этого пункта меня снедало плохое предчувствие, что все обернется совсем иначе. У меня были и другие заботы: вступление в наследство, взаимодействие с Орденом, управление способностями, которые появятся внезапно, как нежданные родственники… Но важнее всего было выполнить первые четыре задачи.

Я застонала, как пятилетний ребенок, который вот-вот сорвется на рев. Надо было собраться с силами, накопленными за тридцать лет жизни, а не топать ногами и ныть о ее несправедливости. Я неохотно придвинула к себе бархатный кисет с середины стола и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Затем потянула за черный шнур, которым он был перевязан. Запахи амбры, черной смородины и бальзамина вырвались из приоткрытого мешочка в знак приветствия, и меня словно укутали покрывалом, сотканным из ароматов.

Мелкие косточки и осколки останков покрупнее покоились на дне кисета, не предвещая ничего хорошего. На каждом из них был вырезан один или несколько символов. Пока я не знала, что они означают, но все пойму, как только пролью на них свою кровь и запечатаю на себе их магию вместе с их прошлым. Засунув руку внутрь, я вытащила осколок кости с вырезанным перечеркнутым ромбом. В каждом углу было изображено что-то вроде зигзага молнии.

Я водила пальцем по узорам, завороженная гулом силы, которая пробивалась сквозь них, — а ведь я пока даже не установила с ними связь! По рукам пробежали мурашки, а по всему