Читать книгу - "Под неусыпным надзором - Адам Нэвилл"

Или он действительно дважды видел человека, стоящего в воде? Одного и того же человека?

Он был достаточно сильно потрясен, чтобы понять: в этой фигуре было что-то неестественное. Вероятно, невозможное стало реальным во время того странного приступа страха, который он испытал на утесе; он был близок к тому, чтобы поверить в сверхъестественное. А ведь именно это сделало его когда-то знаменитым писателем. Мало того, благодаря паранормальным явлениям он стал одним из тех редких писателей, которые хорошо устроились в этой жизни. Однако до недавних событий, несмотря на любопытство и увлеченность, в божественное присутствие Себ не верил.

Решив во что бы то ни стало смешаться с толпой, что было на него совсем непохоже, он направился к месту, где очень редко бывал: на эспланаду.

Будучи человеком, не отягощенным семьей, да к тому же убежденным холостяком – до тридцати шести запрещал себе даже думать об отношениях (а с тех пор минуло уже четырнадцать лет), – Себ ясно осознавал, что приморская часть города со всеми своими соблазнами была не для него. Но сами отдыхающие, особенно в последние дни пасхальных праздников, не разделяли его глубокого убеждения. Стоял только апрель, да и утро было ранним, но благодаря теплой погоде здесь уже повсюду кучковались пенсионеры и молодожены, молодые семьи и группы подростков, которые всегда оказывались на переднем плане.

Пробираясь между пляжных одеял, ветровок и небольших палаток, Себ прокладывал себе дорогу через береговую линию к Престон Сэндз. Срезав путь, прошел на эспланаду через пирс, и тут его одурманило многообразие ароматов – от жженого сахара до лука для хот-догов – и буквально оглушил несмолкаемый гул. Он ощущал себя мертвецом, вброд пересекшим воды Стикса, чтобы воссоединиться с живыми. К его удивлению, чувство воссоединения было радостным.

Ненадолго остановившись, он купил пластиковый стаканчик со сладким кофе, чтобы успокоить нервы, и последовал дальше сквозь шум, крики и бренчание шарманки на небольшой ярмарке, пристроившейся на лужайке рядом с парком аттракционов. Чувствуя, как этот шум, электрические огни и сама энергия, которая питала еще и пару гигантских громкоговорителей, защищают его и даже приободряют, Себ двигался к окраине, туда, где поток велосипедистов и тележек с напитками и сувенирами постепенно иссякал. Он нашел скамейку с видом на море и тяжело опустился на нее.

Высокой белой стеной позади выстроились отели: домики, дома и дворцы, все еще цеплявшиеся за свое викторианское происхождение. Они казались знакомыми, уютными, и это вселяло спокойствие, как чья-то сильная рука, вдруг опустившаяся на его плечо.

Потягивая кофе, Себ позвонил Бекки. Последние события неожиданно выдвинули на первый план один из тех периодов его жизни, когда нужда в компании, интимной близости и привязанности превышала его желание быть в одиночестве. Он совершенно забыл эти ощущения. Там, в садах, он почувствовал не просто вторжение в свой внутренний мир, а угрозу всем своим чувствам и привязанностям.

Пока он неуклюже возился с телефоном, незримая тень наблюдателя продолжала преследовать его, занимая все мысли. Он никак не мог отделаться от чувства, что все еще находится в поле зрения таинственного незнакомца.

У Бекки стоял автоответчик. Прекрасно осознавая, что сможет сказать ей больше, чем обычно, он все же испугался, услышав нотки отчаяния в своем голосе:

– Привет! Это я. Погода просто чудо… но, думаю, она долго не продержится… Так что хотел спросить: как насчет небольшой поездки к морю? В любом случае я был бы очень рад встретиться… Здесь неподалеку, в Бриксхеме, открылся новый рыбный ресторан…

Себ прервал неуверенные попытки уговорить Бекки приехать, так как нечто иное внезапно потребовало его внимания. Фигура в черном стояла у ограждения пирса между лапшечной и рыбной лавкой. Теперь она была ближе.

Все ближе.

Сейчас их разделяло не более ста метров, и это усиливало чувство дискомфорта. За ним следили, и наблюдатель не был игрой воображения.

Записанное на автоответчик послание вновь зазвучало в ухе, предлагая прослушать еще раз, стереть или сохранить его. Он страстно возжелал, чтобы две опции из трех были доступны не только на автоответчике. Внезапно ему захотелось изменить начало своей взрослой жизни, потому что человек, неотрывно глядящий на него с пирса, показался ему до боли знакомым.

Не может быть…

Себ встал, уронив рюкзак и стаканчик с кофе. Два велосипедиста проехали мимо него плечом к плечу, их головы в защитных шлемах напоминали черепа инопланетян.

Себ рысцой пересек дорогу и, проскользнув между двумя припаркованными автомобилями, достиг променада. Ухватился за перила.

Его страх перемежался с непреодолимым любопытством: ему нестерпимо хотелось понять, кем был этот таинственный наблюдатель. Но еще больше Себу было интересно, как тому удалось попасть с береговой линии Гудрингтона на пирс? Он достаточно часто оглядывался назад и точно знал, что его никто не преследовал. Конечно, это могло быть совпадением: два одинаково одетых человека в разных местах одинаково направили на него свой пристальный взгляд. Но Себ был не в том состоянии, не мог даже попытаться убедить себя в этом.

Ища объяснение появлению человека на пирсе, Себ понял, что, судя по всему, тот знал о конечной точке маршрута. Чтобы ждать тебя. И вновь его здравые доводы перекрыло понимание того, что этот незнакомец вполне мог добраться сюда каким-то иным способом, о котором Себ даже не догадывался.

И если это должно было быть воссоединением, – его память начала приотворять некоторые из самых темных дверей сознания. Дверей, которые были давно захлопнуты и наглухо закрыты на два замка.

Внизу, на пляже, кто-то неудачно кинул фрисби. Женщина с огромной татуировкой на голени громко рычала на своего отпрыска. Старушка беседовала со своим супругом. «Но я не хочу, чтобы ты испытывал какое-либо давление…» – сказала она. Чайки кричали, кружась над приливной волной в том месте, где она обрушивалась на песок. И все эти звуки казались такими далекими, будто он слышал их лишь в дневных грезах или отголосках прошлого.

Недоумение и внезапный приступ головокружения заставили Себа прижаться к перилам, чтобы сохранить равновесие. Он буквально физически ощущал нехватку кислорода. Даже испугался, что сила притяжения внезапно исчезла. С надеждой посмотрел на пирс. В каждой черточке его лица была мольба: он просил неведомую фигуру прекратить эту глупую игру в гляделки и отпустить его.

Человек исчез. Он спустился по боковой лестнице, проходящей за пляжными домиками со стороны пирса, или скрылся в толпе, или даже…

Себ не имел понятия.

И вновь, уже гораздо ближе, он услышал звук своего имени. Себастьян.

Он мог допустить, что слово прозвучало в его голове или откуда-то сзади и немного сверху. Карты путало лишь то, что он узнал этот голос. Лицо говорящего даже на мгновение предстало перед ним, прежде чем окончательно растаять.