Читать книгу - "Русский экзорцист - Андрей Николаев"

– А что глядеть. Не знаю, из резиденции Папы или нет, но, во всяком случае, письмо из Ватикана. Возможно, письмо – предупреждение. Я ожидал чего-нибудь подобного. Эх ты!

– Ладно вам, Александр Ярославович, я и так себя съел уже по этому поводу, – Волохов вяло махнул рукой, – позвольте, – он даже остановился, словно только сейчас до него дошли последние слова собеседника, – что значит, вы ожидали чего-то подобного?

– Наши доморощенные сатанисты еще не вышли на такой уровень, чтобы вызвать к жизни существо, след которого ты обнаружил. Гонения на церковь в период советской власти сыграли здесь, как ни странно, положительную роль. Все, что касалось бога или дьявола, отрицалось, замалчивалось и преследовалось. Западные церкви ушли от нас в плане исследования как демонологии, так и божественного начала далеко вперед. Не знаю, хорошо это или плохо.

Александр Ярославович протянул Волохову свернутую газету.

– Почитай. Недельной давности. Там внизу маленькая статья про убийство диггера. По-моему, это подтверждает мою теорию.

– Какую теорию?

– Я подожду, пока ты сам придешь к тем же выводам.

Волохов развернул газету и на ходу стал читать заметку, приноравливаясь к неторопливой поступи собеседника. Александр Ярославович шел вдоль стендов, останавливаясь ненадолго возле картин, разглядывал и, не проявляя интереса, шел дальше.

– Вот, скажи мне, Павел, такая усредненность живописи, повторяемость сюжетов, это что, боязнь приподняться над толпой или просто лень придумать что-то свое?

– Вы о чем, – Волохов поднял голову, – а… Ну, скорее, это коньюнктура,

рыночные отношения.

– То есть: спрос рождает предложение? Но спроса, как раз и не видно.

– Время раннее, а потом, сюда многие приходят просто посмотреть, – пожал плечами Волохов.

Надменно приподняв подбородок, Александр Ярославович прошел мимо абстрактных картин.

– Если я не понимаю, что нарисовано, – это не искусство!

Волохов вздохнул.

– Хорошо, что вы не истина в последней инстанции.

Посетителей на выставке действительно было мало. Продавцы дремали на складных стульях, лениво обмахиваясь газетами. Собравшись в кучку в углу возле одного из стендов, выпивала группа длинноволосых, местами бородатых личностей. Волохов, дочитав статью, прошел мимо, постукивая по ладони свернутой в трубку газетой. Александр Ярославович остановился возле одной из картин и долго смотрел на нее.

– «Человек с филином», – наклонившись к холсту, прочитал он, – кто автор? – негромко спросил он.

– Автора бог прибрал, – приблизился к нему бородатый мужичок в синем берете набекрень, – это копия.

– Бог выбирает лучших, – констатировал Александр Ярославович, брезгливо покосившись на мужичка, в бороде которого застряли хлебные крошки.

– Лучше бы он его нам оставил, – вытирая усы, сказал мужичок.

– Неисповедимы пути…, – веско сказал Александр Ярославович и, не закончив фразу, проследовал дальше.

Волохов ждал его в конце вернисажа.

– Почему вас заинтересовала эта заметка? – спросил он.

– Меня заинтересовал район убийства. Судя по всему, убитый был диггером-одиночкой, хотя нашли его на поверхности. В тех местах в пятнадцатом – шестнадцатом веках проложено много подземных коммуникаций. И как раз к пятнадцатому веку относятся сведения о появлении на Руси черной книги. То, что ты нашел у отца Василия, как-то может быть связано с этой статьей. В те годы государь призвал итальянцев строить Кремль и соборы. Фиораванти, Солари, Фрязина. Аристотель Фиораванти, Алевиз Фрязин, Пьетро Антонио Солари. Выдающиеся итальянские(венецианские) инженеры и архитекторы XV – начала XVI веков. По приглашению великого князя московского Ивана III строили кремлевские соборы, башни и стены Кремля, Грановитую Палату.

– Это были мастера с большой буквы, к тому же венецианцы, а не…

– Венеция тоже была папской вотчиной. В окружении мастеров вполне мог находиться лазутчик.

Они шли вверх по узкой тенистой улице, поднимаясь к Ленинскому проспекту.

– Еще меня насторожил способ убийства… – Александр Ярославович посторонился, пропуская идущую навстречу девушку в легком, почти прозрачном платье, и, посмотрев ей вслед, покачал головой, – скоро совсем голые ходить будут.

– Осуждаете?

– Скажем так: не одобряю. В женщине должна какая-то тайна присутствовать, недосказанность. В мое время даже дворовые девки в закрытой до пят одежде ходили!

– Ага, – поддакнул Волохов, – а под сарафаном – ничего. Задирай, светлый князь, любой подол и пользуй на здоровье.

– Фи, – скривился Александр Ярославович, – с дворовой девкой…

– Неужто не случалось, а, ваше сиятельство? Такой видный мужчина, благодетель, защитник веры! А? Помимо наложниц там всяких. А?

– Ну, ты …хм…, не очень то, – неуверенно сказал Александр Ярославович, – давай-ка, посерьезней, Павел.

– Как скажете. А я вот слышал…

– Однако не будем отвлекаться, – князь поспешил вернуться к прерванному разговору, – способ убийства, выколотые глаза и отрезанные кисти рук. Этот несчастный явно увидел то, чего не должен был видеть, и взял то, на что не имел прав. Так казнили воров и разбойников.

– Подземелья достраивались в последующие века?

– Да, причем в той же манере, но ты узнаешь кладку венецианцев. В тайниках и схронах вместо раствора кирпич клали на расплавленный свинец. Больше ничем помочь не могу – сведений о подземельях нет с середины девятнадцатого века.

– Спасибо и на этом.

– Пожалуйста. Похоже, подготовка закончилась, и теперь он будет действовать быстро.

Справа, за потемневшей от времени и непогоды кирпичной стеной, стояла небольшая церковь. Александр Ярославович залюбовался разноцветьем куполов, придававшим церкви неуместно-пряничный вид.

– Храм Иоанна Воина, – сказал он, – батюшка здесь неплохой служит. Зайдем?

– Ни за что, – категорически отказался Волохов.

– Нехристь окаянный, – пробормотал Александр Ярославович, – ладно. Не забудь про отчет.

Вышедший первым Гусь внимательно оглядел двор. Дневная жара загнала старух-пенсионерок в тень на скамейки у подъездов. Малышня ковырялась в песочнице под присмотром млевших под деревьями мамаш. Гусь обошел кругом джип, еще раз огляделся. Какой-то мужик с подбитым глазом, в замызганном и потертом пиджаке и неопределенного цвета брюках тщился вытащить веревкой винную пробку из пустой бутылки. Гусь вразвалку подошел к нему.

– Слышь, синюк, ну-ка давай отсюда.

Мужик поднял пропитую немытую морду, глянул заплывшим глазом и, не говоря ни слова, подобрал мешок и потопал со двора.