Читать книгу - "Рептилия - Томас Тимайер"

— Да, разговорчивыми их не назовешь. Вернемся к вам: чем занимаетесь вы? — Я хотел увести разговор от экспедиции, потому что мне было как-то неловко, что Элиши так мало о ней знает. Я думал, ее посвятили во все подробности, но слова биолога разубедили меня. Да она сама, кажется, совсем не ожидала от меня подробного рассказа о предстоящем путешествии.

— Я специализируюсь на биоакустике. — Элиши открыла до краев забитый бардачок и уверенным движением выудила оттуда упаковку «Wrigley». — Как насчет жвачки?

Я покачал головой.

— Биоакустика? Это как-то связано с пением китов?

Элиши положила в рот пластинку жвачки и провела рукой по волосам. От этого ее косички слегка зазвенели.

— В том числе. В пятидесятые годы американским военно-морским флотом была разработана целая сеть подводных микрофонов, так называемых гидрофонов, чтобы распознавать вражеские корабли. Вы же понимаете — годы холодной войны.

Я кивнул.

— А в конце девяностых ВМФ, наконец-то, открыл ученым доступ к так называемой IUSS — Integrated Underwater Surveillance System, Интегрированной системе подводного наблюдения. Они рассекретили прибор для отслеживания звуков, находящихся в нижнем частотном диапазоне. Изначально этот прибор был разработан для распознавания вражеских подводных лодок. Но в наши дни он так же идеален для распознавания звуков, которые издают киты. С тех пор у нас появилась возможность следить за передвижением китов по всему миру и документировать исследования.

— А какое отношение вы имеете ко всему этому? Если я не ошибаюсь, киты здесь не водятся. Или нет?

Она хитро улыбнулась.

— Вы правы. Я занимаюсь земными обитателями. А точнее — их самыми крупными представителями.

— Слонами?

— Точно, профессор.

Она положила в рот вторую пластинку жвачки, от чего я стал понимать ее еще хуже, чем когда машина просто грохотала по неровной дороге.

— Loxodonta Cyclotis, лесной слон. За последние годы я провела обширные исследования для Общества Охраны Дикой Природы. Цель — установление точного числа популяции этого вида, которому грозит вымирание. Кроме того, я изучала их социальное поведение. Слоны, как и киты, посылают друг другу низкочастотные сигналы, многие из которых находятся в области инфразвука. К сожалению, «речь» не воспринимается человеческим ухом.

Услышав это, я невольно вспомнил о моем соседе из самолета. Соврав про себя, я невольно помянул то самое Общество Охраны Дикой Природы и, как ни странно, оказался не так уж далек от истины. Похоже, Элиши совсем не заметила, что я витал далеко в своих мыслях. Она бодро рассказывала дальше:

— Благодаря нужному оборудованию мы можем не только услышать эти звуки, но и записать их и даже отобразить визуально. Это очень революционная техника. Конечно, не без недостатков. К ней прилагается еще целая куча электроники. К примеру, батареи устройств автозаписи. Эти устройства очень тяжелые. Но, с другой стороны, именно благодаря ним система может работать на протяжении месяца. Вы все еще здесь, профессор?

— А почему вы все время называете меня профессором?

Она щелкнула языком, но так и не ответила. Я же уставился в окно. Мы как раз подъезжали к нищенским кварталам — предвестникам города. Меня тревожила одна мысль. Интересно, чем Элиши привлекла вся эта экспедиция? Если, в принципе, можно было зафиксировать голос лесного слона, значит, то же самое можно было проделать и с «конгозавром». Тем не менее, меня все еще интересовал вопрос, знает ли она о том, что конкретно станут искать? Известно ли ей о той опасности, которой мы подвергаемся?

— Эй, профессор, что вас так беспокоит? — Она снова посмотрела на меня своим загадочным взглядом.

— Нет, нет, все в порядке.

— Надеюсь, это не прозвучит слишком грубо, но вы кажетесь мне таким… английским.

— Английским?

— Ну, да. Таким сдержанным. Такое ощущение, что вы проглотили линейку. У вас есть подруга?

Вопрос застал меня врасплох, от чего я снова потерял дар речи.

— Я… нет. Да… конечно. Но не совсем…

— И все же? Не такой уж это сложный вопрос — есть у тебя подруга или нет. Кажется, даже англичанин в силах ответить на него.

Я вздохнул. Ситуация в корне отличалась от того, что я себе представлял. Эта игра в прятки однозначно мне не нравилась. Кроме того, мне была совершенно неприятна манера Элиши то и дело выставлять меня в роли какого-то остолопа.

— Да, есть, — ответил, в конце концов, я. — Но это очень запутанная история, мне совсем не хочется распространяться на сей счет. У меня за плечами короткая ночь и слишком длинный перелет. Я десять часов кряду просидел, как сардина в бочке, к тому же со сдутой подушкой под головой. Я устал и хочу немного отдохнуть.

— О-кей, о-кей, больше не пророню ни слова. — Элиши подняла руки, сдаваясь, а я снова вздрогнул, потому что увидел шедший навстречу грузовик.

— Вы не могли бы, — я вытер пот со лба, когда моя спутница протиснулась между двух едущих почти вплотную автомобилей, — ехать чуть-чуть помедленнее? К вашему стилю вождения еще надо привыкнуть. Если вы не хотите, чтобы меня стошнило прямо в вашей машине… — Я специально не закончил фразу.

— А это не моя машина, — возразила она, — это собственность правления. Да, они очень не обрадуются, если я верну им запачканный автомобиль. Наверняка это повлечет за собой бумажную волокиту.

К счастью, Элиши сбавила скорость.

Остаток пути прошел в полнейшей тишине. Я спокойно откинулся на спинку и, пока мы проезжали нищие кварталы, погрузился в свои мысли. Вспоминалась Сара. Последняя ночь была просто волшебной — нежной и страстной. Это очень контрастировало с сегодняшним днем. С грустью в глазах я посмотрел за окно.

Чем ближе мы приближались к центру города, тем чаще на нашем пути стали появляться невзрачные бетонные здания начала семидесятых. Создавалось впечатление, что у застройщиков еще во время строительства заканчивались средства, поэтому почти все дома стояли незавершенными. В некоторых отсутствовали даже стекла. Однако это нисколько не смущало мелких торговцев, которые успешно там обосновались. В этой стране, похоже, не существовало ни одной инструкции по технике безопасности. Поэтому, когда я увидел двух человек, бурно общающихся прямо на краю обрыва, то не должен был удивляться. И если бы один из них действительно упал вниз, то полет прошел бы нормально. Улицы были так сильно заполнены пешеходами, что между ними яблоку негде упасть. Торговцы, прохожие и ремесленники толкались между машин, мопедов и велосипедов, что, в конце концов, практически парализовало движение. Продавцы фруктов расхваливали манго, папайю и ананасы, лежащие пирамидами на хлипких телегах.

— Час пик? — спросил я Элиши, которая, тем временем, прижала одного торговца, стремящегося всучить нам газеты.

Вообще-то, мне показалось, что именно наша машина стала вожделенной целью всех без исключения торгашей на этой улице. Это тоже не было удивительным — мы оказались единственными автомобилистами во всю округу, чья машина не была покрыта толстым слоем ржавчины.