Читать книгу - "Клыки. Истории о вампирах - Терри Виндлинг"

Повернув руку, она показала татуировку на внутренней стороне локтя – птицу в квадрате в окружении непонятного кода из цифр и букв.

– Чертовщина эти твои при… – запнулся Эймос, – прилипки. Нормальные люди для защиты от вампиров носят крест.

– Этой ерундой уже лет двадцать никто не занимается, – ответила девушка. – Ладно, предположим, что я вампир. Почему же мне не вредит солнце?

Эймос помотал головой, не находясь, что ответить. Девушка преградила ему дорогу, и пусть она не была вампиром, она была девушкой, к тому же незнакомой. Ему нельзя было ни смотреть на нее, ни разговаривать с ней, но удержаться он не мог.

– Крестов я тоже не боюсь, – продолжила девушка.

Сделав еще три шага к Эймосу, она длинными изящными пальцами игриво перебрала кресты на его шее. У Эймоса захватило дух. Он судорожно принялся вспоминать молитвы об успокоении похоти и греховных мыслей, но на ум ничего не приходило.

Он метнулся обратно к деревне, но смех незнакомки заставил его остановиться и оглянуться.

– Что смешного?

Девушка прекратила смеяться и улыбнулась.

– Не привыкла, чтобы мужчины от меня бегали.

Эймос выпрямил спину. Значит, она приняла его за взрослого. Что бы на это сказали деревенские девчонки?!

– Как тебя зовут? – спросила девушка. – Я Танжерина.

– Эймос, – нерешительно ответил парень. – Меня зовут Эймос.

За спиной Танжерины продолжал спускаться густой влажный туман.

– Приятно познакомиться, Эймос. Ты из той горной деревни?

Эймос кивнул.

– Мы недавно сюда переехали. Живем чуть дальше по дороге, – сказала Танжерина. – Мой папа работает в обсерватории.

Эймос снова кивнул. Про обсерваторию он знал. С северной окраины деревни виднелся ее купол, находившийся на вершине соседней горы.

– Тебе лучше поспешить домой, пока туман не закрыл солнце, – сказал он. – Погода вампирская.

Танжерина не переставала улыбаться. Она улыбалась больше, чем все знакомые Эймоса вместе взятые.

– Я же сказала, что у меня прививка. Вампиры мне не страшны. Слушай, а можно зайти к вам в гости?

Эймос отрицательно помотал головой. Он и представить не мог, какое наказание его ждет, если он приведет в дом полуодетую незнакомку, которая к тому же не носит крестов.

– Дома скучно, – сказала Танжерина. – Папа на работе, соседей нет. Я почти все время провожу с бабушкой.

Туман уже окутывал макушки деревьев на противоположной стороне дороги. Эймос наблюдал за ним, недоумевая, почему до сих пор не бежит домой.

– А где твоя мать?

– Умерла. Очень давно.

Эймос уже чувствовал запах тумана и мог буквально попробовать его на вкус. За белесым облаком могли прятаться вампиры, готовые в любой момент наброситься на него. Но он по-прежнему не двигался с места.

– Я вернусь завтра, – произнес он и бросился бежать со всех ног, крикнув через плечо: – в это же время!

– До встречи! – ответила Танжерина, помахав рукой.

Ее облик так и застыл в памяти Эймоса – неотразимая улыбка, сверкающие на солнце волосы и всколыхнувшаяся со взмахом руки грудь. На фоне молочно-белого тумана девушка производила совершенно сногсшибательное впечатление.

Вернуться домой к пяти и даже к половине шестого Эймос не успел. Он едва опередил основную массу тумана. Входная дверь была уже заперта и забаррикадирована, и ему пришлось стучаться с черного хода. Мать впустила его, с порога отвесив оплеуху, а отец, выйдя из ванной, наложил на него часовую епитимью, к концу которой колени Эймоса заныли, а повторяемые им молитвы потеряли всякий смысл, будто были написаны на чужом, давно забытом им языке.

Все это время он думал только о Танжерине, представлял ее облик, фантазировал о том, что может случиться при их следующей встрече… В конце концов он принялся молиться усерднее и постарался сосредоточиться на тех бессмысленных словах, но так и не смог отвлечься от мыслей о голых руках, ногах и о том, как струились по плечам ее распущенные волосы…

Спал Эймос очень плохо и еще до завтрака получил больше наказаний, чем за весь прошлый месяц. Даже отец, самым действенным наказанием считавший молитвы и епитимьи, был вынужден взяться за ремень. В дело его он, впрочем, не пустил, ограничившись угрозами и поучениями о внимании и послушании.

Наконец пришло время идти за почтой. Эймос не мог допустить, чтобы это поручили кому-то другому. Если кто-то еще встретит Танжерину, то к почтовому ящику Эймоса больше не подпустят. Быстро натянув пальто, наручи и шляпу, он объявил матери, что уходит.

Мать лишь выглянула из-за прялки, не прекращая работу. С каждым нажимом педали челнок бегал взад-вперед.

– Чтоб был дома к пяти! – предупредила она. – Теодор сказал, что сегодня туман будет еще гуще. Вампирская погода может на целый месяц задержаться.

– Хорошо, мама, – ответил Эймос.

Чтобы провести больше времени с Танжериной, он собирался бежать до ящика бегом, как только покинет пределы деревни. Только бы она пришла. Эймосу уже стало казаться, что девушка ему привиделась.

Не забыв поприветствовать Молодого Франца, как и вчера работавшего на крыше отцовского дома, Эймос бросился бежать, едва свернув за поворот. Он мчался так, будто спасался от вампира, и не заметил, что Молодой Франц, забравшись на трубу, наблюдает за ним.

Танжерина уже поджидала его у почтового ящика. Рядом стоял почтовый фургон, и почтальон – мужчина – болтал с Танжериной, опуская письма в ящик. Оба улыбались. Нахмурившись, Эймос сбавил шаг, но не остановился. Раз он уже осмелился заговорить с девушкой, разговор с почтальоном не станет большим прегрешением.

Заметив его приближение, почтальон с Танжериной обернулись. Эймос уже видел этого почтальона, но издалека, и теперь заметил невидимые прежде детали. Мужчина тоже не носил ни крестов, ни наручей под униформой, которая выглядела слишком легкой, чтобы быть прошитой серебром или набитой серебряными монетами.

– Привет, – сказала Танжерина.

На ней было другое, но ничуть не менее откровенное платье. Эймос уставился на нее так, что не обратил никакого внимания на то, как подмигивает ему почтальон.

– Привет, сынок, – сказал тот. – Рад тебя видеть.

– Брат, – сухо поправил его Эймос. – У нас не принято обращаться к людям «сынок».

– Без проблем, брат, – ответил почтальон. – Просто по возрасту я тебе в отцы гожусь, вот и назвал тебя «сынком». Ладно, не стану задерживаться. Мне еще много писем нужно доставить.

– Да и туман надвигается, – добавил Эймос, стараясь проявить дружелюбие, чтобы не упасть в глазах Танжерины. Получалось у него неважно.

– Туман – не беда, – сказал почтальон. – Дорога свободна, и я быстро из него выберусь.