Читать книгу - "Пустотный Рыцарь - Blue Catanist"

– Хватит, Энди.

– А что, принцесса, тебе прямо нормально с этим фактом, да?

– Я уже всё сказала.

– А мы можем голосованием решить, оставить её или нет? Сбагрим её Карлу и до свидания. Кто – за?

– Мы с Элис против, – ответила Карелин. Элис кивнула, – А ты такой противный.

– Я противный? У нас чудовище под боком!

– Я тоже поддерживаю Энди, – отец удивил подростка, – С ней слишком опасно. Если не в наших силах, её убить, то мы должны позаботиться о вашей безопасности, принцесса.

– Я воздержусь, – тут же ответил Алан.

– А я за, – коротко ответил Нейт.

– Ты за? – разочаровалась Карелин, – Вы же только начали встречаться.

– Это было ошибкой. К тому же, я не могу ей помочь, – Алан нахмурился от этих слов Нейта.

Это всё Мэри слушала, изображая, что спит. Только Элис чувствовала её нарастающую обиду вместе с чувством вины. Ей так не хотелось просыпаться и объясняться. Ей хотелось заснуть вовек. Чтобы всё это закончилось. "ТАК ДАВАЙ ЗАКОНЧИМ ЭТО ПРЯМО СЕЙЧАС. ДАЙ МНЕ ВОЛЮ, И НАС НИКТО НЕ ОСТАНОВИТ". На Мэри эти слова подействовали обратным эффектом. Она решилась встать. Её веки были опухшими, а лик тяжёлым.

– Встала, наша красавица-чудовище! Надо же, – похлопал Энди, – Что снилось? Как нас всех выворачиваешь наизнанку?

– Энди, заткнись, – серьёзно сделал выговор Алан.

– Мне снилось, как гниют деревья. Как разлагаются трупы. Как стираются города. Как мир обращается в прах. Подобное мне снится почти каждый день..., – никто ничего не ответил, – Я бы хотела извиниться... Я знаю, что...

– Нет. Не надо этого, – прервал Нейт, – Это никому не нужно. Здесь есть те, кто тебя ненавидит. Есть те, кто понимает. И твое раскаяние ничего не изменит. Рассказывай, как ты докатилась до этого. А то твой учитель отказался делать это за тебя, – Мэри было особенно горестно, что Нейт был суров к ней.

– Хорошо...

ИСТОРИЯ МЭРИ

Крошка Мэри спала в своей кроватке. Совсем не давно ей начали убирать ночник, потому в ночи чудились жуткие образы. Девочка пряталась за постелькой от теневых "монстров", что сидели на её шкафчике, стуле и другом убранстве комнаты. Из окна дул ночной бриз, который колыхал тюль. И священный Хонсу, как всегда, отдавал всему, на что падал его свет, синеватый оттенок.

Шёпот пронёсся над ухом. Мрачное наречие, смысл которого не был ясен ребёнку. Но она встала. Не любопытство ей двигало, а нечто иное. Хрупкий детский разум не понимал, почему ножки сами шагали на слова, проносившимися сквозняком в коридор. Там не было света. Не было видно ничего, кроме тоненького просвета из-за двери родительской комнату. По этому лучику девочка аккуратно шагала, слушая режущие слух шуршание и хруст. Подойдя к двери, она тихонько открыла её. И встала в остолбенении. Кровь лилась из разрезанных ошмётков, намочив её ступни. Голова отца валялась в углу в предсмертном ужасе. А туша матери висела на ЕГО руке. Темнее ночи. Гранённая, как друза, и непропорциональная чёрная фигура стояла на кровати. Когда ЕГО глазницы, усеянные клыками, нашли Мэри, зажглись кошмарные искры. Длинные руки с хрустальными когтями отбросили часть материнского тела, как мешок, и демон спустился к девочке. Та не могла шевельнуться. Страх одолел каждую клеточку её тела, каждый уголок её сознания. Маленькая Мэри забыла, как дышать, когда в её голове прозвучал глас, вырванный из самой Преисподней: "ТЫ ПОДХОДИШЬ". И из его рубленных рёбер вырвались тени, накинувшиеся на девочку.

Это было единственное чёткое детское воспоминание, что было у Мэри. До этого были лишь какие-то незначительные отголоски памяти. Маленькие моменты обычный жизни в молодой и счастливой семье. По крайней мере, Мэри хотелось надеяться, что то недолгое и спокойное время, что выпало её родителям – было счастливым.

После этого в памяти были пробелы. Мэри помнила психбольницу, но там она не чувствовала себя самой. Она была зрителем. Беспомощным и даже не понимающим в теории, как биться за место в теле. Хорошо она запомнила только один момент: белая комната, стол с игрушками, бумагой и карандашиками. На её ручках маленькие розовенькие браслетики, что высушивали её тело от фибры. Но другую фибру нельзя было остановить.

– Все эти картинки и рисунки на стенах... они так искажённо и неправдоподобно отражают реальность. Так с чего мы думаем, что видим суть бытия ясно, когда всюду распространяется иллюзия других?

– Мэри... – напротив сидела женщина средних лет в очках. Сказать, что ей было не по себе, ничего не сказать, – Я не смогу тебя защитить от хирургического вмешательства, если ты продолжишь себя так вести. Откуда ты этого понабралась? Тот, кто навредил твоим родителям, это сказал?

– Сказал. Здесь и сейчас. Глупцы-врачи истерзали это тело химическими формулами в надежде повлиять на ИСТИНУ. Теперь они хотят её вырезать. Но истина такова, что все, кто здесь, её увидели. И не выдержали. Так освободите их, а не пытайтесь вернуть их в иллюзию нормальности.