Читать книгу - "Новая книга ужасов - Стивен Джонс"

– Даже не знаю, – бормочу я в ответ, уставившись в окно.

– Мне здесь нравится солнце. А тебе? Еще люди, когда они мило себя ведут, и чистое море.

Это звучит так, как будто она снова хочет отослать меня купаться. Они познакомились как раз в тот момент, когда я плавал, на второй день нашего пребывания в отеле. Когда я выбрался из моря, отец уже пододвинул полотенце к ней поближе, и она хихикала. Я смотрю на то, как остров Спиналонга выплывает из-за горизонта, будто корабль с мачтами из скал и крепостных башен, и надеюсь, что Кейт решит, будто я с ней согласен. И это будет значить, что она отстанет от меня. Но она продолжает:

– Полагаю, многие мальчишки в твоем возрасте слишком мрачные. Давай надеяться, что, повзрослев, ты станешь похож на отца.

Она говорит это таким тоном, будто колония прокаженных была вообще единственной точкой на карте, которую мне хотелось посетить. На самом деле это просто еще одно старое местечко, о котором я потом смогу рассказать маме. Кейт не хочется туда ехать, потому что ей не нравятся старые места: про Кносс она сказала, что если это такой дворец, то ей совсем бы не понравилось быть в нем королевой. Я снова не отвечаю ей, пока автобус не приезжает в гавань.

Там совсем не много туристов, даже в магазинчиках и тавернах, прилепившихся к извилистому тротуару. Греки – выглядящие так, будто они были рождены на солнце – сидят и пьют за столиками под навесами, словно в магазинных лотках. Мимо проходят несколько священников (сначала мне кажется, будто на головы у них надеты шляпные коробки), и рыбаки поднимаются по берегу от своих лодок, неся пойманных осьминогов на остриях палок, будто гигантские кебабы. Автобус разворачивается в облаках пыли и выхлопных газов, в то время как Кейт виснет на отце, вцепившись в него одной рукой, а другой придерживает подол цветастого платья. Лодочник пялится на ее большую грудь, которая из-за веснушек в декольте напоминает мне пятнистую рыбу, и кричит: «Спиналонга!», сложив ладони рупором вокруг рта.

– У нас еще столько времени… – говорит Кейт. – Давайте выпьем. А Хью, если будет хорошим мальчиком, сможет съесть вон то мороженое.

Если она собирается разговаривать так, будто меня здесь нет, то я сделаю все возможное, чтобы подтвердить ее слова. Они с отцом сидят под навесом, а я пинаю пыль на тротуаре, пока она не спохватывается:

– Иди сюда, Хью. Мы не хотим, чтобы ты получил солнечный удар.

А я не хочу, чтобы она притворялась моей мамочкой, но если я скажу об этом, то просто испорчу день – сильнее, чем она уже сделала это. Поэтому я молча тащусь к столику рядом с ними и плюхаюсь на стул.

– Так что, Хью, какое тебе мороженое?

– Никакое, спасибо, – отвечаю я, несмотря на то, что рот наполняется слюной при мысли о мороженом или напитке.

– Можешь отхлебнуть из моего стакана с пивом. Конечно, если его когда-нибудь принесут, – отец повышает голос, уставившись на греков за столиком. – Тут вообще есть официант? – продолжает он, поднося руку ко рту таким жестом, будто пьет из стакана.

Когда люди за столиками в ответ начинают улыбаться, салютовать бокалами и что-то одобрительно кричать, Кейт говорит:

– Я найду официанта, потом зайду в комнату для девочек. А вы побеседуйте тут без меня по-мужски.

Отец не отрывает от нее взгляд, пока она переходит дорогу, а потом глазеет на дверь таверны – когда Кейт заходит внутрь. Он молчит некоторое время, а потом выдает:

– Ну что, собираешься сказать, что хорошо провел время?

Я знаю, он хочет, чтобы я наслаждался происходящим вместе с ним. Но также я знаю другое – мама удержалась и не рассказала мне этого, но я-то знаю: он забронировал тур в Грецию и взял меня с собой лишь для того, чтобы опередить ее и отвезти меня туда, куда ей всегда хотелось поехать самой. Он сидит, уставившись на таверну, как будто не в силах двинуться, пока я не разрешу, и я говорю:

– Собираюсь, если мы поедем на остров.

– Вот это мой мальчик, никогда так просто не сдается! – он улыбается мне уголком рта. – Не возражаешь, если я тоже немного повеселюсь, а?

Он произносит это таким тоном, будто совсем не веселился до настоящего момента, а я думаю – именно так и было, пока мы были тут вдвоем и он не познакомился с Кейт.

– Это же твой отпуск, – говорю я.

Он открывает рот после еще одной длинной паузы, когда Кейт выходит из таверны вместе с мужчиной, который несет на подносе две бутылки пива и лимонад.

– Видишь, ты должен поблагодарить ее, – наставляет он меня.

Только вот я не заказывал лимонад. Он сказал, что поделится со мной пивом. Но я говорю:

– Спасибо большое!

И чувствую, как горло сжимается во время глотка, потому что ее глаза говорят «я победила».

– Не стоит благодарности, – отвечает она, когда я ставлю пустой стакан на стол. – Хочешь еще? Нужно найти тебе какое-то занятие. Мы с твоим отцом еще посидим здесь.

– Иди, искупайся, – предлагает отец.

– Я не взял с собой плавки.

– Вон те парни их тоже не взяли, – отвечает Кейт, указывая на залив. – Не дрейфь. В своей жизни я повидала раздетых мальчиков.

Отец ухмыляется, прикрывая рот рукой, и я больше не могу этого выносить. Бегу к молу, с которого прыгают мальчишки, снимаю футболку и шорты, сверху на одежду кидаю сандалии и ныряю.

Сначала вода кажется холодной, но это длится недолго. В ней полно маленьких рыбок, которые начинают тебя теребить, стоит «зависнуть» на поверхности. И она чище водопроводной воды, поэтому видна галька на дне и рыбки, притворяющиеся камушками. Я дразню рыбу, и ныряю, и почти ловлю осьминога – прежде чем он скрывается в глубине. Потом три греческих парня моего возраста проплывают надо мной, мы знакомимся – показываем друг на друга и называем имена – когда я вижу, что отец и Кейт целуются.

Я знаю, что их языки сплелись во рту – они «совокупились языками», как называют это ребята у нас в школе. В тот момент мне хочется уплыть далеко-далеко и никогда больше не возвращаться.

Но Ставрос, и Статис, и Костас размахивают руками, предлагая поплавать наперегонки. И вместо того, чтобы уплывать далеко-далеко, я соглашаюсь с ними посостязаться. Вскоре я напрочь забываю про отца и Кейт. Не вспоминаю о них даже в те минуты, когда мы отдыхаем на причале перед новыми заплывами. Наверное, проходит не один час, прежде чем я понимаю – Кейт зовет меня:

– Подойди сюда на минутку.

Солнце уже не такое жаркое. Косые лучи проникают под навес, но отец и Кейт не сдвинулись в тень. Лодочник кричит: «Спиналонга!» и указывает на то, как солнце низко над горизонтом. Я уже не против того, чтобы продолжать купаться с новыми друзьями вместо поездки на остров, и я готов сообщить об этом отцу, когда Кейт говорит:

– Я сказала твоему отцу, что он должен тобой гордиться. Гляди, что я припасла для тебя.