Читать книгу - "Книга вампиров - Вадим Деружинский"

Мы сдаемся. Кровососы победили вампиров».

В дополнение к приведенным выше историческим документам хочется добавить еще один, относящийся к области фольклора и литературы и не имеющий подтвержденности изложенных в нем событии.

Речь идет об одной из «Песен западных славян», написанных Проспером Мериме и изданных 1827 году под названием «Сборник иллирийских стихотворений «Гузла», собранных в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине». Мериме мистифицировал читателей, выдав собственные стихи за народные произведения балканских славян; ему поверили даже Адам Мицкевич и Александр Сергеевич Пушкин, который перевел сборник на русский язык, дав ему название «Песни западных славян».

Хоть Мериме и являлся единственным автором стихов, но темы и сюжеты, по его собственному признанию, он действительно черпал из реальных источников, содержащих описания жизни балканских славян, отстаивающих свою свободу в непрекращающейся борьбе с жестокой турецкой экспансией.

Восьмая песня, переведенная Пушкиным, а именно «Марко Якубович» рассказывает историю, как капли воды повторяющую свидетельства о вампиризме, приводимые аббатом Кальме и другими вампирологами.

Не давая никаких комментариев описываемым в ней событиям, я просто приведу её целиком и дам возможность читателю сравнить историю Марко Якубовича с другими, изложенными вампирологами, фактами.

МАРКО ЯКУБОВИЧ

«У ворот сидел Марко Якубович;

Перед ним сидела его Зоя,

А мальчишка их играл у порога.

По дороге к ним идет незнакомец,

Бледен он и чуть ноги волочит,

Просит он напиться, ради бога.

Зоя встала и пошла за водою

И прохожему вынесла ковшик,

И прохожий до дна его выпил.

Вот, напившись, говорит он Марке:

«Это что под горою там видно?»

Отвечает Марко Якубович:

«То кладбище наше родовое».

Говорит незнакомый прохожий:

«Отдыхать мне на вашем кладбище,

Потому что мне жить уж недолго».

Тут широкий розвил он пояс,

Кажет Марке кровавую рану.

«Три дня, молвил, ношу я под сердцем

Бусурмана свинцовую пулю.

Как умру, ты зарой мое тело

За горой, под зеленою ивой.

И со мной положи мою саблю,

Потому что я славный был воин».

Поддержала Зоя незнакомца,

А Марко стал осматривать рану.

Вдруг сказала молодая Зоя:

«Помоги мне, Марко, я не в силах

Поддержать гостя нашего доле».

Тут увидел Марко Якубович,

Что прохожий на руках ее умер.

Марко сел на коня вороного,

Взял с собою мертвое тело

И поехал с ним на кладбище.

Там глубокую вырыли могилу

И с молитвой мертвеца схоронили.

Вот проходит неделя, другая,

Стал худеть сыночек у Марка;

Перестал он бегать и резвиться,

Все лежал на рогоже да охал.

К Якубовичу калуер приходит, —

Посмотрел на ребенка и молвил:

«Сын твой болен опасной болезнью;

Посмотри на белую его шею:

Видишь ты кровавую ранку?

Это зуб вурдалака, поверь мне».

Вся деревня за старцем калуером

Отправилась тотчас на кладбище;

Там могилу прохожего разрыли,

Видят, — труп румяный и свежий, —

Ногти выросли, как вороньи когти,

А лицо обросло бородою,

Алой кровью вымазаны губы, —

Полна крови глубокая могила.

Бедный Марко колом замахнулся,

Но мертвец завизжал и проворно

Из могилы в лес бегом пустился.

Он бежал быстрее, чем лошадь,

Стременами острыми язвима;

И кусточки под ним так и гнулись,

А суки дерев так и трещали,

Ломаясь, как замерзлые прутья.

Калуер могильною землею

Ребенка больного всего вытер,

И весь день творил над ним молитвы.

На закате красного солнца

Зоя мужу своему сказала:

«Помнишь, ровно тому две недели,

В эту пору умер злой прохожий».

Вдруг собака громко завыла,

Отворилась дверь сама собою,

И вошел великан, наклонившись,

Сел он, ноги под себя поджавши,

Потолка головою касаясь.

Он на Марка глядел неподвижно,

Неподвижно глядел на него Марко,

Очарован ужасным его взором;

Но старик, молитвенник раскрывши

Запалил кипарисову ветку,

И подул дым на великана.

И затрясся вурдалак проклятый,

В двери бросился и бежать пустился,

Будто волк, охотником гонимый.

На другие сутки в ту же пору

Пес залаял, дверь отворилась,

И вошел человек незнакомый.

Был он ростом, как цесарский рекрут.

Сел он молча и стал глядеть на Марка;

Но старик молитвой его прогнал.

В третий день вошел карлик малый,

Мог бы он верхом сидеть на крысе,

Но сверкали у него злые глазки.

И старик в третий раз его прогнал,

И с тех пор уж он не возвращался».