Читать книгу - "Остров Веры - Эдуард Сребницкий"

Сургон, покрикивая, обливался у колодца. Почему процедура обливания не могла происходить без возгласов, в приличном молчании, Алекс понял, когда вылил на себя порцию ледяной колодезной воды. Крики вырвались из его груди непроизвольно и были столь громкими, что с дерева вспорхнула перепуганная птица. Сургон отчаянно расхохотался.

– О-о! – произнёс Алекс, приходя в себя и чувствуя, как в груди встрепенулось, застучало сердце.

– Ещё? – спросил Сургон.

– Разумеется, – ответил Алекс, увидев выглянувшую на шум Таю.

На её глазах он мужественно облился ещё пару раз, а уже затем понёсся к себе, поскольку не догадался взять на водные процедуры полотенце.

За завтраком освежившийся Алекс много шутил и живо интересовался у Сургона и Таи результатами их санитарной экспедиции в заповедник. Результаты были удовлетворительными: специалисты не увидели оснований для принятия чрезвычайных мер, планируя справиться с проблемой в рабочем порядке. Поэтому Сургон, находящийся, вообще-то, в официальном отпуске и принимавший участие в санитарной экспедиции по крайней необходимости, объявил Алексу, что теперь, как и обещал, готов заняться их общим делом.

Алекс воспринял это известие с воодушевлением, ибо терять дни в бесцельном ожидании больше не хотел. Решено было сегодня же отправиться в миасский район «Америка», чтобы поискать там следы Бориса Холвишева. Сургон ушёл собираться, а Алекс задержался поболтать с Таей, с которой не виделся более суток. Ничего так не хотелось последнее время Алексу, как просто общаться с Таей, пусть на самые обыденные темы. Всё было Алексу приятно слышать от неё, всякая малозначимая беседа казалась ему особенной, а по настроению – праздничной, словно происходило событие, которого он долго ждал. Тем не менее от Таи не укрылось, что сегодня во взгляде гостя проскальзывает беспокойство. Она стала допытываться, и Алексу пришлось рассказать о тревожно проведённой ночи и визите монстра с лошадиными ноздрями.

– Да, я знаю, я замыла утром его следы, – сказала Тая.

И теперь уже Алексу показалось, что по лицу девушки пробежала тень.

– Кто он такой? – спросил Алекс.

– Его зовут Гызат, ветеринар Гызат. Сургон представил его как человека, который помогает ему в работе, хотя в научном центре заповедника я никогда Гызата не видела, и во вчерашней экспедиции с нами находился другой ветеринар.

– Тогда чем он занимается?

– Сургон говорит, что Гызат оказывает ему услуги в неслужебное время, а постоянно работает на местном продовольственном рынке.

– Но зачем ночью ветеринар приходил сюда? – не мог взять в толк Алекс.

– Приносил мясо. В доме нет морозильника, и ветеринар Гызат снабжает нас свежим мясом.

– По ночам?

– Он часто появляется ночью, вернее, поздно вечером: наверное потому, что днём занят на рынке. Извини, я не догадалась тебя предупредить.

«Предупредить бы не мешало», – подумал Алекс, вспомнив возникшего из темноты ветеринара: безбрового, с лошадиными ноздрями и окровавленным топором в руке, безмолвно ломящегося в закрытую дверь.

– Мне он показался не слишком приятным парнем, – сказал Алекс.

– А я его боюсь, – призналась вдруг Тая. – Не знаю, почему. При одном только его виде меня охватывает такой страх, что я готова бежать куда глаза глядят.

– Я тебя понимаю.

– Но, может быть, мы его плохо знаем? – в надежде, что Алекс развеет её страхи, спросила Тая. – Внешность часто обманчива, и трудно определить, что из себя человек представляет на самом деле. К тому же, этот его физический недостаток.

– Да уж, ноздри ужасные.

– Я про другое, про его немоту.

– Немоту?

– Разве ты не заметил, что ветеринар Гызат немой? – удивилась Тая.

– Ах, вот в чём дело! А я-то решил, что он не хочет со мной разгова…

– Нам давно пора находиться в пути, – произнёс за их спинами Сургон.

Алекс и Тая вздрогнули. Сургон вошёл очень тихо, и неизвестно было, слышал ли он их беседу?

– Да-да, уже иду, – заторопился Алекс. – Мне на сборы нужно буквально две минуты.

– Я буду на улице, – сказал Сургон, но остался с Таей на кухне.

Алексу, вышедшему из лаборатории, даже пришлось дожидаться Сургона. Когда же тот появился, изумлению Алекса не было предела: лицо Сургона скрывала борода – короткая и не слишком густая, но достаточная, чтобы сделать незаметной «потёкшую» щёку.

– Это для конспирации, – усмехнулся Сургон, увидев реакцию Алекса, – чтобы нас с тобой не запомнили и не смогли затем арестовать. Тебе тоже придётся подкорректировать внешность. Вот держи.

Он подал Алексу парик с тусклыми рыжими волосами и очки в массивной оправе.

– Если нас задержат в таком наряде спецслужбы, трудно будет доказать, что я не шпион, – произнёс Алекс, крутя в руках предметы конспирации.

– Если нас задержат спецслужбы, уже поздно будет что-либо доказывать, – сказал Сургон. – Этот маскарад как раз и является предупредительной мерой.

– И что, надевать прямо сейчас?

– Лучше сейчас, до выхода из леса, чтобы немного привыкнуть. А в зеркале машины поправишь, если что не так. Впрочем, очки можешь надеть чуть позже.

Алекс натянул на голову парик, и они с Сургоном отправились в путь. Солнце ещё не поднялось над соснами и пробивалось сквозь них, как софиты на красочном шоу, зажигая мокрый лес сотнями огоньков. Переливы сверкающих капель на деревьях создавали иллюзию, будто слева и справа от дороги в свете софитов фланируют по подиуму прекрасные девушки-модели, увешанные бриллиантами, изумрудами и золотыми украшениями.

Алекс стал забывать ночные тревоги и смирился со своей рыжеволосой внешностью, всецело отдаваясь возбуждающему чувству предстоящих открытий. Ему казалось, что впереди его ждёт нечто удивительное, значимое и, возможно, очень хорошее, и потому шаги его были энергичны и легки, как движения лесного волка.

– Ты знаешь, что означает твоя ирландская фамилия Коннелл? Вернее, О’Коннелл? – спросил Сургон, будто понимая его настроение.

– Знаю, – кивнул Алекс: – «Сильный, как волк».

– Тебе эта фамилия кажется подходящей?

– Вполне подходящей, – засмеялся Алекс от переполнявших его чувств.

– Тогда дополнительная пара-тройка километров ходьбы тебя не затруднит, – сказал Сургон. – Потому что мы пойдём в город не напрямую, по лесу, а по дороге до самого конца. Так чуть длиннее, зато ноги останутся сухими.

Алекс, старавшийся запоминать путь, уже и сам отметил изменения по сравнению с тем, как они с Сургоном шли в лабораторию. Оказалось, Сургон не желал заходить в промокший под ночным дождём лес, и это было Алексу даже на руку: он видел дорогу, которой в случае чего мог выбраться к людям.