Читать книгу - "Мушка - Люциус Шепард"

Стук в окно.

Демпси вздрогнул и увидел Пинеро, который заглядывал в машину, наклонившись и придерживая поднятый воротник пальто. Пинеро покрутил рукой в воздухе: просил опустить стекло, а когда Демпси приоткрыл окно, сердито спросил:

– Какого черта ты опять приперся?

– Просто сижу, – сказал Демпси.

– Господи, Билли! – Покачав головой, Пинеро обошел машину спереди и грузно уселся на пассажирское сиденье, принеся с собой запах сигар и лосьона после бритья. Он на два дюйма ниже Демпси и всего фунтов на тридцать тяжелее, но тем не менее Демпси почувствовал себя пигмеем, прижатым к дверце, словно Пинеро являлся воплощением некой грозной, непреодолимой силы. У него были волнистые блестящие волосы, как у фарфоровой статуэтки. – Сидишь здесь как зомби. Слушаешь эту дрянь. – Пинеро выключил радио. – Ставишь меня в дурацкое положение. – Пинеро заметил пакет с пирожками на сиденье, заглянул в него и взял один, разломил пополам, откусил и начал жевать, пристально глядя на Демпси. – Отправляйся домой, Билли.

– Я думал, ребята… – Демпси неопределенно помахал рукой над пакетом. – Может, они захотят перекусить.

– Ты что, служба доставки? Я сам отнесу. – Пинеро положил пакет на колени. – Отправляйся домой. Приведи себя в порядок.

Он откусил еще кусок, медленно двигая челюстями. Под его пристальным взглядом Демпси накалялся, словно в микроволновке, закипая негодованием.

– Я не понимаю, – сказал Демпси. – Такое впечатление, будто ты в восторге от всей этой истории. Будто убийство придурка, размахивавшего своим мобильником, дало тебе возможность…

– Придержи язык!

– … очутиться перед камерами!

– Придержи язык, приятель! Не притворяйся, будто ты не знаешь, каково мне! – Пинеро швырнул пакет с булочками в приборную доску. – Если я не бьюсь в истерике, как вы с Хейли, это вовсе не значит, что мне все до лампочки!

– Да уж, по тебе видно, как ты подавлен!

– С Ларой вышла ошибка. Это неприятно, но что теперь?

– Хороша ошибка. Его, наверное, в целлофане хоронили: столько дырок ты в нем наделал.

– Ты тоже стрелял, Билли.

– Я думал, ты разглядел пистолет, приятель! Разглядел пистолет, черт возьми!

Пинеро скорчил гримасу и протянул плаксивым детским голосом:

– «Я думал, ты разглядел пистолет». Господи! Какие сопли! Мастер кунфу! Крутой коп! Вся эта шушера с телевидения… Ты позволяешь им давить на психику. Думаешь их разжалобить. Со мной такого не случится, дружище. Потому что я поставил точку.

– Врешь!

– Да, поставил! И живу дальше. Если бы ты сделал то же самое, то не шатался бы с таким видом. Поставь крест на прошлом. – Пинеро перевел взгляд на двери полицейского участка; трое мужчин в форме стояли на ступеньках крыльца и смеялись. – Ты остаешься пареньком из Джерси. Ты не понимаешь психологии большого города. Сейчас они набросились на нас. Отсыпаются по полной программе. Но кто-нибудь что-нибудь взорвет, или черномазые из Гарлема устроят погром – и они начнут умолять, чтобы нам выдали патроны. Через неделю, через месяц, через год… все забудется. Вот о чем тебе нужно думать. Возьми себя в руки. На твоем месте я бы снял эту чертову повязку и попытался посмотреть правде в глаза.

Демпси не понимал, каким образом Пинеро удалось превратить разговор из перебранки в лекцию психолога-консультанта, но это сработало. Он остыл.

– Скажу тебе еще одну вещь. – Пинеро понизил голос, словно собираясь сообщить секрет. – Лара вовсе не был невинной овечкой, как его выставляют репортеры. – Он кивнул в ответ на вопросительный взгляд Демпси. – Без шуток. Я навел справки. Не так все просто.

– Травка?

– Нет, там другое. – Пинеро откусил пирожок и заработал челюстями.

– Половина парней с Канала не являются образцами добропорядочности. Но это же не значит, что их надо отстреливать.

Пинеро пожал плечами, продолжая жевать.

– Что ты узнал?

– Сантерия, – сказал Пинеро.

– О господи! – Демпси отвернулся и уставился в боковое окно. Мимо проплыл автобус; нарисованное на борту огромное бесстрастное лицо Человека-паука посмотрело на него пристальным взглядом.

– Я говорю не о старых леди, покупающих ароматизированные свечи в местной лавчонке. Я говорю о кровавых культах, приятель. О вуду. В тех церквушках в Форт-Вашингтоне, там творится какая-то чертовщина. Лара был замешан во всем этом.

– Ну да, конечно. – Демпси криво усмехнулся.

– Ты ничего не знаешь об этих делах. А я знаю о них еще с тех пор, когда мальчишкой жил на Семьдесят первой. Странные вещи происходят с тобой, когда ты связываешься с такими людьми. Я видел парней, которые откидывали копыта за пару недель, когда перебегали дорогу разным мамбо. – Пинеро ударил себя кулаком по лбу, словно сокрушаясь. – Черт, приятель! Извини. Забудь, что я сказал. Я не хочу, чтобы ты весь издергался, вообразив, будто тебе на глаз порчу наслали!

Демпси не сразу, понял, что Пинеро просто издевается над ним.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, то скоро начнешь слышать тамтамы, – продолжал Пинеро. – Видеть белоглазый призрак Лары, тыкающий в тебя обличительным перстом.

– Выходи из машины!

– Полегче! Я просто обрисовал перспективы.

– Хочешь прокатиться? – Демпси включил зажигание. – Ну, поехали.

Пинеро открыл дверцу. – Тебе нужно самому справиться с этим, Билли. Психоаналитик, доктора… Они тебя заморочат. Оставят на костылях до конца жизни. Сними повязку. Разберись со своими проблемами. Это единственный выход. – Он вылез из машины, начал закрывать дверцу, потом снова наклонился и взял пакет с булочками. – А плавленого сыра не привез, что ли?

Демпси обнаружил, что выставка кубистов в Музее современного искусства производит довольно забавное впечатление, если смотреть на картины одним глазом. Просидев с полчаса перед Пикассо, он вспомнил карикатуру Гэри Ларсена, на которой одноглазый уродец с вывернутой челюстью разглядывает картину, для которой он позировал. Он заглянул в кафе, проглотил пару таблеток и заметил Элизу, которая лавировала между столиками, встряхивая распущенными каштановыми волосами на каждом шагу и разнося капуччино и пирожные любителям искусства. Он даже собрался сесть за один из ее столиков, но передумал и так и остался за колонной.

Около двух часов он вышел из музея и поехал в Ист-Виллидж. Там он слонялся некоторое время, разглядывая витрины, а потом зашел в подвальчик «Голливуд Лаунж», в квартале от площади Святого Марка. Кроме бармена – загорелого мужчины лет пятидесяти с приглаженными седыми волосами и квадратным лицом восточноевропейского типа, – в баре никого не было. Демпси сел в самом конце стойки, спиной к деревянной перегородке, за которой находилась примерно дюжина кабинок, и выкурил полпачки «Кэмела» за двумя кружками пива, глядя в закрепленный на стене телевизор, по которому шла беззвучная трансляция футбольного матча. В полумраке плакаты с рекламой пива за стойкой слабо светились подобием галактических туманностей. Приглушенный шум транспорта и тихий звон стаканов привели Демпси в умиротворенное настроение. Возможно, Пинеро в чем-то прав, сказал он себе. Возможно, он действительно ищет себе костыли. Возможно, ему нужно посмотреть в лицо фактам и решительно во всем разобраться. Однако насчет повязки он сомневался. Он глянул из-под нее, когда входил в бар, и у него возникло такое впечатление, будто глаз затянут паутиной.